Страница 4 из 16
Ленка делала в воде пируэты, любуясь своим прекрасным телом в белоснежном купальнике.
Собравшись подшутить над Мариной, она нырнула и дернула ее за ногу. От неожиданности Марина глотнула воды и тут же ушла под воду.
Ленка наслаждалась своим невинным розыгрышем.
– Не притворяйся, трусиха, – смеялась она. – Я знаю, что ты хорошо плаваешь! Ты вечно ноешь, и всего боишься! Трусиха!
Марина вдруг почувствовала, как холодное течение подхватило ее, тяжелым камнем утаскивая на дно. Она пыталась вынырнуть, но внезапно с ужасом ощутила, как свело левую ногу. Все происходило моментально и как в дурном сне. Буквально за несколько секунд Марина поняла, что уже не может дышать. Она из последних сил старалась удержать остатки воздуха в легких. Ее все дальше затягивало вглубь, она старалась махнуть рукой, но руки двигались хаотично, сами по себе. Все силы уходили только на то, чтобы держаться вертикально, не потеряв равновесия.
Чтобы позвать на помощь, нужно было преодолеть коварную толщу воды, которая не хотела ее отпускать.
Лена внезапно поняла, что что-то происходит, не может Марина просто плескаться, бултыхаться и баловаться, над водой совсем не было видно ее рук. Но ведь не прошло еще даже нескольких минут.
Лена с радостью бы бросилась на помощь, но все ее тело вдруг онемело. Ее сковал липкий, омерзительный и неожиданный страх. Страх заставил ее замереть неподвижно и не предпринимать никаких действий.
Она хотела было подплыть ближе, но в голове проскочила предательская мысль:
– А вдруг, и меня утянет на дно?
Лена впала в ступор, не понимая, что нужно делать.
– Эй, не притворяйся, – еще раз, уже не так весело, крикнула она Марине.
Круги по воде расходились, там, под водой, Марина поняла, что уже не сможет вынырнуть. В голове у нее проносились картинки из небогатого детдомовского прошлого и дурацкие мысли о том, как мало удалось пожить.
Лена растерялась, она постаралась сбросить оцепенение и страх и начала кричать, надеясь, что услышит кто-нибудь на берегу.
– Помогите! Помогите!
Голос как будто бы принадлежал не ей, был чужим, звучал хрипло и слабо.
Игра в волейбол была в самом разгаре, и Лену никто не слышал.
– Марина, держись! – крикнула Лена и поплыла к берегу. Запыхавшись, она подбежала к учителям.
Прямо в одежде физрук прыгнул в воду, Марину достали из воды, когда она уже не дышала. Илья Николаевич делал девочке искусственное дыхание, дети собрались кружком возле лежавшей на песке Марины. Ленка бегала вокруг нее и жалобно просила:
– Марина, не умирай. Не умирай, пожалуйста. Что я без тебя буду делать?
Все стояли вокруг и боялись даже дышать.
– Наверное, все, не спасут уже, – сказал один из мальчиков.
Лена злобно на него посмотрела и разрыдалась.
Надежды не оставалось.
Но физрук все же не сдавался, борясь из последних сил за Маринкину жизнь.
И, наконец, произошло чудо – Марина шевельнулась. В толпе пронесся протяжный вдох, выражающий вновь возродившуюся надежду.
Илья Николаевич перевернул Марину на бок, и ее вырвало грязной речной водой. Наконец, она, вся синяя, сделала первый вдох, и тут же закашлялась.
– В рубашке девочка родилась, – сказала воспитательница.
Марина стала героем дня, весь лагерь обсуждал только подвиг Ильи Николаевича и чудесное Маринкино спасение.
6. Город
Вечером в лагерь приехала Галина Васильевна. Она была в отпуске, но, узнав о происшествии, тут же примчалась и пошла к начальнику лагеря.
– Как такое могло произойти? – гневно спросила она. – Государство доверило вам детей из детского дома. Так вы за ними смотрите?
Начальник лагеря хоть и уважал Галину Васильевну, но оправдываться не собирался.
– Лучше научите своих детей правилам поведения в лагере, – сказал он. – Ваши девочки почти самовольно пошли купаться, когда остальные дети под руководством педагога играли в волейбол.
– Вот именно – почти. Я думаю, что они спросили разрешение. В любом случает, ответственность за несовершеннолетних лежит на педагогах. Если бы я была здесь, такого бы никогда не случилось, – гневно сказала Галина Васильевна.
Выйдя из кабинета начальника лагеря, она пошла в отряд к девочкам.
Галина Васильевна всегда сильно переживала за любимую воспитанницу. Она долго обнимала Марину и прижимала ее к себе, а потом предложила:
– Поедем ко мне домой, я попробую договориться с начальником лагеря.
– Конечно! – радостно воскликнула Марина. – Мы в Ленинград поедем?
Радости девочки не было предела.
Начальник лагеря даже позволил им доехать до города на лагерном автобусе. Он не признавался, но тоже чувствовал вину за досадное происшествие, чуть было не окончившееся печально.
Автобус с разговорчивым водителем быстро доставил их до Питера, а дальше они добирались на метро.
– Так вот, какой он огромный, город! – удивлялась Марина.
В первый раз в своей жизни она оказалась на улицах легендарного города, о котором раньше только читала в книгах.
Женщины были одеты в диковинные разноцветные летние наряды, а мужчины в строгих костюмах, многие при галстуках.
Приключение в метро началось с эскалатора – странного и непонятного сооружения, на которое Марина боялась ступить.
– Это эскалатор. Сейчас мы поедем вниз. Повторяй все за мной и старайся не замешкаться, – сказала Галина Васильевна.
– Эс-ка-ла-тор… Какое красивое название! – Марина была в восторге.
Ее удивило, что двигались не только ступеньки, но и поручни, ей почему-то казалось, что они движутся гораздо быстрее ступенек.
Ее оттолкнули спускающиеся сверху пассажиры, заставив посторониться и встать в линеечку с другими.
– Зачем они идут, если можно ехать? – удивленно спросила она.
– Сильно торопятся, – объяснила Галина Васильевна, – мы попали в час пик.
– А что такое час пик? – спросила Марина.
– Это время, когда все едут на работу или с работы, и в метро особенно много людей, – объяснила воспитательница.
– А почему пик? – спросила Марина.
– Ты меня с ума сведешь, – вздохнула Галина Васильевна.
Сойдя вслед за воспитательницей с трясущегося эскалатора на твердую почву мраморного пола, Марина разглядывала станцию, открыв рот от изумления.
– Мы под землей? А это не страшно? – задавала она все новые вопросы, большинство из которых оставалось без ответа.
В метро царили шум и суета, не предполагающие задушевных бесед в толпе спешащих пассажиров.
К платформе подъехал странный поезд, без паровоза, в маленькой кабинке стоял только один машинист.
– А где паровоз? – спросила Марина.
– Отойди от края, – дернула ее за руку Галина Васильевна. – Ты слишком много задаешь вопросов, я не успеваю отвечать.
Марина разглядывала пассажиров – казалось, что все они просто родились тут, в метро, и даже умеют удерживать равновесие, когда поезд останавливается или трогается с места. Они как-то научились не падать и даже стоя читали книги.
Ей все было интересно – почему одни мужчины в кепках, а другие в шляпах, почему женщины одеты так вычурно и модно, с красивыми шляпками на голове.
В детдоме воспитатели так чудно не одеваются.
– Марина, выходим! – сказала Галина Васильевна, взяв за руку зазевавшуюся Марину, стоявшую с открытым ртом, и они подошли к открывающимся дверям вагона.
Они пошли быстрым шагом. Жила воспитательница в серой, ничем не примечательной, пятиэтажке, совсем недалеко от станции метро.
На третьем этаже она позвонила в звонок, и дверь открыл высокий широкоплечий мужчина в спортивном костюме с надписью «Адидас».
– А вот и наши гости, – ласковым и теплым голосом поприветствовал он жену и девочку, и помог Марине раздеться.
В коридор выбежали две одинаковые светловолосые девочки и бросились на шею к Галине Васильевне. Марину остро кольнуло чувство зависти – она себе таких вольностей не позволяла.