Страница 67 из 103
За многие годы я и практически, и теоретически изучил его болезнь, ее симптомы и течение. У разных людей она проявляется по-разному. Медики знают по крайней мере три варианта. Один из них, наиболее тяжелый, когда болезнь непрерывна и беспросветна. Это - устойчивая шизофрения. Второй: приступы более-менее периодичны, во всяком случае их можно предвидеть, иногда даже купировать. И, наконец, самый распространенный вариант: болезнь протекает слабо, скрытно, человек ничем не отличается от здоровых людей, забывает, а то даже и не знает о том кресте, который несет. Приступы или "всплески", как их называют специалисты, случаются очень редко, под влиянием чрезвычайных душевных потрясений. У Иосифа Виссарионовича как раз и было нечто подобное.
Какие проявления? ... Скованность движений, речи. Беспричинные вроде бы вспышки грубости, жестокости. Или, наоборот, чрезмерное умиление. Скорые, невзвешенные решения, распоряжения, как говорится, - "под настроение". Общаться с больными в период паранойяльного расстройства очень трудно... Надо оберегать подобных людей, которых в общем-то много: пусть верят в нас, в нашу заботу о них - это весьма способствует выздоровлению. При так называемой "амбулаторной шизофрении" они не нуждаются в госпитализации. Выражаясь научно, "негативные симптомы склонны к компенсации".
И далее автор явно называет Сталина "незаконченным" шизофреником". Но длинные рассуждения о его болезни понадобилось В. Успенскому не в связи с трагическими событиями в СССР с конца 20-х годов, а для оправдания действий Сталина в конце июня 1941 г., когда он на некоторое время отстранился от дел.
Действительно, в тяжелый момент вражеского нашествия уход с работы самого первого руководителя, "привязавшего" к себе всю пирамиду власти, грозил тяжелыми последствиями. Но Сталин отошел от дел ненадолго, по мнению В. Успенского - на период лечения от возникшего приступа по причине "обрушившихся непредвиденных событий". Но выше уже рассматривалось, насколько "непредвиденным" было нападение гитлеровского Вермахта. Это во-первых, а во-вторых, пока врачебная комиссия не признает человека психически больным (что приводит к юридическому статусу "недееспособности"), до тех пор человек считается нормальным и юридически ответственным за свои поступки. И как бы некоторые авторы не пытались обсудить проблемы болезни Сталина, официально он не был признан больным, не был лишен статуса "дееспособности", т.е. он несет ответственность за свои решения. Кроме того, Сталин много лет общался с революционерами еще с дореволюционного времени, поэтому некоторые его качества (к которым должны относиться и проблемы со здоровьем) должны были быть известны давно. Например, Роберт Конквест в первом томе книги "БОЛЬШОЙ ТЕРРОР" (стр. 192) приводит следующее мнение "одного из оппозиционеров" о Рыкове :
"Два десятилетия находиться со Сталиным в нелегальной партии, в решающие дни проводить вместе с ним революцию, десять лет заседать после революции за одним столом в Политбюро и после этого не знать Сталина, - это уж действительно предел!".
С одной стороны, его знали многие. Но как оказалось, никто не знал его очень хорошо. А как показывает предлагаемое исследование, в достижении некоторых целей Сталин был вполне логичным и упорным, можно сказать, даже гениальным. Но он был очень скрытным и потому никаких "тайных советников, отлично знавших его" не могло быть в природе.
Но обратив внимание на личные качества Сталина, полезно познакомиться не с его хроническими болезнями, а с чертами характера. Например, Роберт Конквест в книге "БОЛЬШОЙ ТЕРРОР" характеру Сталина посвятил отдельную (третью) главу ("ОРГАНИЗАТОР И ВДОХНОВИТЕЛЬ"), в которой ни слова не сказано о его болезнях, зато на основе воспоминаний многих соратников делается вывод, что Сталин имел отличную память, сильную волю, доходящую до крайности, грубоватое чувство юмора, был невероятно скрытен, никогда не рассказывал, что у него на уме, особенно в отношении политических целей. Воля, скрытность и хорошая память дополнялись хорошей выдержкой. В сочетании с опытом политической работы и умением разбираться в людях (можно сказать, на уровне инстинктов), позволили Сталину стать непревзойденным игроком в политических маневрах (в т.ч. и интригах). Он никогда не предпринимал непоправимых шагов до тех пор, пока не был совершенно уверен в их успехе. Но уверенность могла становиться причиной его сильнейшего упорства, граничившего с упрямством. А невероятная терпеливость и спокойствие могли прерываться резкими проявлениями недовольства и даже ярости. Однако, такой характер вполне типичен для игроков, ведущих крупные рискованные игры и не обязательно присущ только психическим больным, хотя у него можно отметить и одну своего рода "хроническую болезнь" - низкий рост (около 160 см). А из самых важных его пристрастий очень выделяется жажда власти.
Волею судьбы оказавшись среди высшего руководства великой страны, он добился самой высшей фактической должности и приложил огромные усилия для укрепления своей власти. Но только личными качествами одного человека массовый террор в СССР в 20-е - 50-е годы не объяснить. У русских царей тоже хватало огромной власти, но почти никто из них не увлекался беспричинными массовыми убийствами собственных подданных с широкомасштабным одурачиванием. Но можно заметить, что у русских царей власть была наследственной, ее не надо было постоянно отстаивать в борьбе с соратниками. А отсюда и может возникнуть необходимость атмосферы террора. Но и это предположение всего не объясняет. Во-первых, для сохранения личной власти можно ограничиться крайними мерами только в определенном кругу заинтересованных лиц. Сталин же не только организовал террор в масштабе всей страны, но был вдохновителем и всей ее экономической и внешней политики. Поэтому причины сталинского террора нельзя искать только в личных качествах или болезнях его вдохновителя. Даже Роберт Конквест, создавший монументальный труд о сталинском терроре, не может определить, каковы же были истинные мотивы Сталина. Но в главе о его характере он приводит интересный факт из жизни бывшего советского специалиста по ракетному делу профессора Токаева, с конца сороковых годов жившего на Западе.
В своей книге ("STALIN MEANS WAR" ("СТАЛИН ГОТОВИТ ВОЙНУ"), Лондон, 1951, стр. 115) Токаев, по словам Р. Конквеста, "вспоминает о нескольких совещаниях высшего советского руководства в связи с проектами межконтинентальных ракет. Он приводит слова Сталина о том, что рассматриваемый проект позволит "легче разговаривать с великим лавочником Гарри Трумэном и поприжать его в меру необходимости". После этого, по словам Токаева, Сталин повернулся к нему и сделал "любопытное замечание": "Как видите, мы живем в сумасшедшее время". Ни о ком другом из советских руководителей не известно, чтобы он в личном разговоре выражал что-либо, кроме прямого и циничного желания сокрушить Запад..."
Странно, но почему-то ни один из официальных историков не видит взаимосвязи террора 30-х - 50-х годов и желанием Сталина "сокрушить Запад". Чаще выдвигается мысль о необходимости дешевой рабочей силы. Вот например, цитата из статьи "ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕРРОР В СОВЕТСКОЙ РОССИИ. 1923-1953 ГГ. (ИСТОЧНИКИ И ИХ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ)" (канд. историч. наук В. Попов, журнал "ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ АРХИВЫ", No 2, 1992, стр. 20-31):
Против кого направляло свой массовый террор новое государство?... Во-первых - сравнительно невысокий процент преступников-рецидивистов (16,6 % до войны и 9-13 % в послевоенные годы) говорит об отсутствии "криминальных наклонностей" народа и отражает бесперебойную работу репрессирующего конвейера, постоянно пополняющего лагеря новой рабочей силой. И это было главным... В-третьих - мобилизация на фронт мужчин обрекали женщин на тяжелый физический труд. Доля женщин среди осужденных после завершения победоносной войны удваивается (с 17,2 % до 39,5 - 31,1 %).
Но ведь вся история человечества показала неэффективность рабского труда (или тех же заключенных)! Тем более, женского и тем более, что даты в самом заголовке цитируемой статьи показывают, что этот довод (дешевой рабочей силы) после 1953 г. как-то перестал быть важным. С другой стороны вспомним, что любая война предполагает ухудшение уровня основной массы граждан. И наоборот, чем выше уровень благосостояния и соблюдения прав человека, тем меньше согласие населения расстаться с ними, особенно уменьшается готовность погибать. Но чем выше технический уровень вооружений, тем все больше будет уничтожаться войск. А в ядерной войне потери вообще исчисляются миллионами. Таким образом, резкое падение жизненного уровня может повлечь за собой волнения в обществе. А чтобы их избежать, надо заранее проводить соответствующую подготовку.