Страница 45 из 103
А как с этим поступило советское руководство 22 июня 1941? Оно решило отложить начало мобилизации на 1 сутки. Невероятно!
И чем могли помочь листовки? Может, сдвинуть сроки решили именно из-за них, чтобы успеть их набрать, размножить, развезти и расклеить? Но к обеду 23 июня 1941 их актуальность и необходимость уменьшится до нуля. Это как афиши футбольного матча, например, на 23 июня в 12-00. В 12-10 23 июня они превратятся в макулатуру. А кроме того, всю вторую половину 22 июня 1941 г. информация о нападении немцев была постоянной темой на радио. Зачем при этом нужны листовки? И как их можно набрать, распечатать, развезти и расклеить за оставшиеся полдня 22 июня?
Если есть желание использовать листовки, то их надо готовить заранее, но дату при этом не указывать. Текст должен быть общего плана, например: "Внимание! Указом [законодательного органа страны] сегодня объявлена мобилизация!" И никаких конкретных дат с какого дня начинать и каким днем Указ принят. "Сегодня!" - этим все сказано. В крайнем случае, день можно дописать от руки, или шлепнуть штампом.
Короче говоря, вся ситуация с листовками о мобилизации 23 июня 1941 как-то не вписывается в нормальные правила отражения неожиданной агрессии.
Но давайте представим, что (страшно вымолвить) Советский Союз все же готовил нападение на Германию, как уверяют некоторые исследователи. В этом случае Генеральный штаб должен был (обязан) заранее разработать планы. Делалось ли что-то подобное в 1939-1940 годах в СССР? Ответ: делалось! И об этом открыто написано в тех же мемуарах работника Генштаба, маршала Василевского (что рассмотрено выше).
Кстати, есть официальное подтверждение, что развертывание Красной Армии по штатам военного времени таки действительно планировалось на лето 1941 г. Об этом говорится в оперативной сводке No 1 Генштаба за 22 июня 1941, в конце которой применена фраза: "Противник, упредив наши войска в развертывании, вынудил части Красной Армии принять бой в процессе занятия исходного положения по плану прикрытия" ("Военно-Исторический Журнал", No 8, 1992, стр. 30). Но извините, "упредить" можно только то, что должно было состояться. Значит, летом 1941 года советское командование мобилизацию планировало! А зачем? Для проведения плановых учений? У границ с возможным противником? Другого места не нашлось?
Некоторые исследователи называют дату начала советского наступления по плану "Гром" - 6 июля 1941. Но если это правда, то развертывание войск с объявлением мобилизации должно было пройти раньше. Выше уже говорилось о необходимости минимум 3 - 5 дней на ее проведение. Но надо еще вывести полки, развернутые по штатам военного времени, на исходные рубежи и более тщательно подготовиться, проверить технику и т.д. На это тоже могут потребоваться несколько дней. В итоге от начала мобилизации до полной изготовки должно пройти от недели до двух. Если наступление планировали на 6 июля 1941, то начало мобилизации вполне могло быть запланировано на 23 июня. А зная конкретные сроки, можно и заранее напечатать листовки.
Но опять возникает противоречие. Выше уже говорилось, что в день их расклеивания эта новость станет No 1 во всем мире. Как же тогда объяснять ее причину соседям (тем же немцам?).
Причиной может быть только одно - провокации на границе. Если к нужному времени не найдутся провокации второго класса, то можно задействовать и третий.
Между прочим, когда читаешь многочисленные описания предвоенных дней, бросается в глаза сильная боязнь Сталина дать повод немцам для провокаций. Очень и очень странно! Нападения немцев он не боялся! Все сообщения советских разведчиков о дате этого события он относил к дезинформации. Но сведения о близком начале войны шли не только от разведки. В начале июня 1941 г. (по другим данным - 5 мая) ("КНИГА ИСТОРИЧЕСКИХ СЕНСАЦИЙ", Москва, "Раритет", 1993, стр. 54) руководителю иностранного отдела ОГПУ Владимиру Деканозову ее сообщил немецкий посол граф фон дер Шуленбург за завтраком в своей резиденции, предваряя ее словами, что история дипломатии еще не знала такого случая! Но Сталин и в этот раз не поверил и заявил на заседании Политбюро: "Дезинформация распространяется уже на уровне послов". (Сведения, например, из статьи Виктории Галузинской "СТАЛИН "СДАЛ" ЗОРГЕ?" в газете "КИЕВСКИЕ НОВОСТИ", No 44, 25.10.1996). Выходит, Сталин, категорически отрицая широкомасштабное нападение немцев, очень страшился каких-то провокаций! Как это понимать?
Может, он остерегался не провокаций как таковых, а НЕСВОЕВРЕМЕННЫХ провокаций? Провокаций 2-го класса не по плану? Тогда какие же должны были состояться? Третьего класса? Устроенные своими же? Но строго по плану?
Проведем следственный эксперимент. Допустим, что в СССР были заранее отпечатаны листовки с началом мобилизации 23.06.1941. Это означает, что минимум 22 июня 1941 г. на советско-германской границе должны были случиться провокации (видимо, 3-го класса). Сталин ложился спать поздно. Засыпая в ночь на 22 июня 1941 он должен был знать, что где-то утром, возможно, после 7 часов его должны разбудить с информацией о провокациях. Но разбудили раньше, по данным Жукова - в 3 часа 25 минут (по другим данным - около 4-х часов утра). Звонил начальник Генштаба генерал-армии Г.К. Жуков, который сообщил, что немцы начали войну, бомбят аэродромы и открыли огонь по Красной Армии. И попросил разрешения на ответные действия. Как должен был отреагировать Сталин?
Если бы он опасался нападения, ждал и готовился к нему, то он должен был бы сразу ответить согласием, да еще и поторопить Жукова. Но строго говоря, если бы он действительно ожидал нападения, то он вообще бы не ложился спать в ту ночь.
Если же он ожидал в этот день не нападения, а провокаций, то он должен был задуматься и ход его мыслей мог быть примерно таким: "Что случилось? Который час? Около четырех утра? Они ["провокаторы"] с ума сошли? Может, кто-то "психанул" и им пришлось начинать раньше? Но почему в таких масштабах? Какие еще бомбежки? Вечно этот Берия [или кто там был начальником "провокаторов"] устраивает перегибы! Надо будет врезать ему по первое число! Но нападать на немцев нельзя! Войска не развернуты!... Дьявол! Но уже ничего не изменить! Придется начинать "игру" по дипломатическим каналам. Надо срочно вызвать Молотова, Маленкова, "осадить" военных...".
Пока он все это думал, Жуков, знающий цену минутам в такой обстановке, опять стал задавать вопросы. И Сталин ответил...
Еще раз сознаюсь, что размышления Сталина я придумал, а теперь посмотрим, как он действительно отреагировал. Его ответ Жукову зафиксирован в истории, в воспоминаниях знаменитого маршала, который писал: "На повторные вопросы [т.к. Сталин долго молчал, наконец] он ответил: "Это провокационные действия немецких военных, огня не открывать, чтобы не развязать более широких действий, передайте Поскребышеву, чтобы он вызвал к 5 часам Молотова, Маленкова. На совещание прибыть Вам и Тимошенко". Свою мысль о провокациях немецких военных Сталин вновь подтвердил, когда [я] прибыл в ЦК. До 6 ч. 30 мин. он не давал разрешения на ответные действия. И только после доклада В. М. Молотова о том, что гитлеровское правительство объявило войну СССР, И. В. Сталин санкционировал подписание директивы No 2, и то с ограниченным действием". (Цитата взята из статьи генерала-полковника запаса Ю.А. Горькова и полковника Ю.И. Семина "СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ПРОСЧЕТЫ ВЕРХОВНОГО?" в "ВИЖ", No 8, 1992).
Причем, странности продолжались и дальше. По данным статьи, к 9 часам Генштаб подготовил проекты Указов Председателя Верховного Совета СССР о проведении всеобщей мобилизации и образования Ставки Главного командования. Но Сталин, заслушав С. К. Тимошенко (нарком обороны) и проведя несколько консультаций, внес изменения в проект Указа о мобилизации. В частности, ограничил призывные возраста (с 1905 по 1918 годы) и сократил территории, на которые распространялся Указ о мобилизации, убрав из списка Среднеазиатский и Забайкальский военные округа, а также Дальневосточный фронт.