Страница 49 из 76
— А-а-а-а-а!!! Да-а-а-а, больно-о-о-о! — в полном животном ужасе заорал Петровский, сжав руку лейтенанта и стараясь всеми силами разогнуть пальцы, коими безжалостный военный стискивал нос подполковника и которые больше напоминали в данный момент чудовищной силы тиски.
— Не слышу? — прошипел в ухо жертве Дир, немного ослабляя хватку. Оскар застыл, стараясь не двигаться и тем самым уменьшая, хоть на малую толику, непереносимую боль в переломе, и быстро-быстро забубнил:
— Да-да! Знали! Мы следили за этой лабораторией с 1996 года, отмечая разные степени активности, но недавно уровень электромагнитного излучения превысил три тысячи единиц, и моим начальством была предпринята попытка разведки местности… а-а-ай… — гэбист с силой зажмурился, стараясь перетерпеть новую волну боли, созданную Петром легкими движениями пальцев, между которыми находился орган дыхания допрашиваемого.
— И поэтому решили использовать спецназ ГРУ? Своих псов послать нельзя было? — с отвращением осведомился Боровицкий, ощущая еще более нарастающую в груди злобу и агрессию.
— Нет, нельзя было… — прошептал ФСБ-ешник, всеми силами стараясь не заорать от ломавшей все его тело адской боли.
— Не слышу? — рявкнул лейтенант прямо в ухо своей жертве. — Громче говори! У меня слух притуплен еще!
— Нельзя, говорю, было посылать своих… ой… не хотели расходовать свой человеческий материал в пустую! — срываясь на крик, простонал Петровский.
— Ага, а наш «материал» можно, да? Мы же всего-навсего армейский разведывательный скот! — бывший спецназовец ГРУ с силой приподнял несчастного за сломанный нос и правой рукой нанес удар прямо в висок незадачливого ФСБ-ешника. Оскар ойкнул, приподнявшись на носочках, и рухнул пластом на кучу старого мусора, лежавшего у стены, и остался недвижим.
Дир с великолепной брезгливостью обтер руки об китель «спасителя», разрядил пистолет, разобрал и раскидал его по всей комнате и только после этого отправился бродить по квартире в поисках своего оружия. Поиски не заняли много времени. В небольшой советской квартире образца начала 70-х спрятать что-то далеко и надолго никогда не получалось ни у новичков, ни даже у специалистов разведывательного дела. Поэтому, приметив на полу полуразвалившейся кухни странно чистую от пыли и грязи дощечку паркета, выглядывавшую из-под огромного куска полусгнившего картона, как бы случайно оказавшегося на полу и приваленного еще кое-каким мелким мусором, Петр поспешил вскрыть тайник. Его собеседник, попавший под горячую руку, будет спать еще приблизительно полчаса, а за это время можно убраться далеко, очень далеко, а с навыками Дира и еще дальше. Поэтому, не теряя времени зря, Петр выудил из небольшого, но добротного углубления в полу свой боевой арсенал, быстренько натянул на себя одежду, мельком все же оглядываясь на распростертое на мусоре тело. Совсем уж было подумал, что убил несчастного, как вдруг услышал негромкий, но весьма вибрирующий храп, сотрясавший стену так, что с него начала сыпаться оставшаяся штукатурка и куски полуистлевших обоев.
— Не серчай уж, детина, — обернувшись на прощание, попросил у спящего Петр, — сам понимаешь, заслужил. Тебе еще повезло! Встретил бы я тебя при других обстоятельствах — убил бы!
И, развернувшись в сторону дверей, Петр сделал первые робкие шаги по направлению к новым опасностям. Выйдя на лестничную клетку, Дир спустился на первый этаж, пробрался в первую попавшуюся квартиру, заминировал дверь и все окна и, даже не расстелив маск-халат, устроился на ночлег в ванной, подстелив под себя обрывки старого халата и свой рюкзак. Укладываясь на покой, спина опять дала о себе знать до жути болезненной волной, прокатившейся по всей спине снизу до верху, а едва привставший и перетерпевший боль Дир потянулся за аптечкой, как его тут же пронзило новыми уколами в районе живота и боков. Поэтому, помянув про себя всех святых, Дир загнал в себя при помощи шприца еще две дозы стимулятора и обезболивающего, чувствуя, как он все сильнее и сильнее начинает скатываться в небытие. И, аккуратно откинувшись на рюкзак, Петр позволил, наконец, темной обволакивающей волне захлестнуть себя с головой…
…Морозный воздух с силой дул прямо в лицо, стараясь своим напором согнуть человека, сломать, заставить съежиться под напором своей природной силы, дарованной данной природной стихии самим господом богом. Сам путник, наоборот, стоял посреди знакомой ему долины высокий и прямой, подобный маяку, дающему в сильный шторм очередному заплутавшему кораблю надежду на спасение. Грудь его, подобная наковальне, была воинственно выгнута, производя неизгладимое впечатление силы и воинственной мощи, которую излучал этот человек. Его светлые волосы немного развевались ветром, а голубые глаза, светившиеся стальным светом, излучали во внешний мир лишь холодную остроту его ума.