Страница 31 из 76
…Чечня. 2000 год.
Нам тогда дали обычное задание. Найти и уничтожить боевиков в одном из горных аулов. Деревенька эта считалась нейтральной, но наша разведка уверенно показала, что это не так, принеся на своих плечах обезглавленные трупы двух наших ребят. После недолгих споров, решено было аул брать штурмом, ибо терпение у наших бойцов было на исходе. Полковник Шишков уверенно указал на нас с Манцуром, уверив командование, что после нас никого живого там не останется и поселение тогда на сто процентов станет нейтральным. Мы спорить не стали. У нас такого права-то и не было.
По первоначальным данным, в ауле прятался Исмаилек Кацаев с бандой в сорок человек. Небольшая шестерка мнившая себя героем борьбы с «неверными». Как же он ошибался…
…Оставив основную группу позади, мы с Манцуром принялись потихоньку подкрадываться к «первой линии обороны» боевиков, как они сами гордо называли небольшие пулеметные гнезда, расположенные вокруг южной части аула. За северную часть они не беспокоились. Их оттуда уверенно прикрывала гора. Вооруженные «Винторезами», мы с Манцуром уверенно сняли троих бородачей. И как всегда без шума и пыли. Подтянулась основная группа и мы пошли на штурм. Грамотно сняли двух снайперов и еще троих боевиков-караульных, а потом… потом начался кромешный ад. Нас ждали. Но это поначалу нас и не удивило. Так бывало почти каждый раз. «Крыс» в нашем стане было порядочно. Но в этот раз было чуть иначе. Нас встретили шквальным огнем буквально отовсюду. Группа сразу потеряла двоих «двухсотыми» и трое «трехсотых» еще легли на наши плечи и бросить мы их не имели права. Я видел глаза этих мальчишек. Двадцатилетние пацаны смотрели на нас, как на богов, молящими глазами прося не бросать их. И мы не бросили. Я кивнул Манцуру и мы двинули вперед. Десяток небольших домов один за другим охватывались пламенем. Труп падал на другой труп. Мы с Манцуром, как древние герои — Аскольд и Дир, сеяли смерть повсюду, не давая пощады. Но даже мой друг потом смотрел на этот ужас другими глазами. Нам потребовалось всего лишь двадцать минут, что бы от аула остались лишь горы пепла и одна живая псина. Мы смотрели на тела детей, женщин и стариков, чьи руки все еще сжимали оружие, а глаза с молчаливой ненавистью смотрели на звездное небо. Лишь потом мы узнали, что всех недовольных и «пророссийских» боевики вырезали уже давно, оставив в живых лишь тех, кто искренне ненавидел русских. И все же тогда в нас что-то сломалось. Нет, мы не винили себя ни в чем. Это было что-то другое, что очень трудно объяснить незнающему. Мы не чувствовали себя виноватыми. Мы насмотрелись на то, что творили боевики и вины не чувствовали. Мы чувствовали то, что мы уже сами не те, что были раньше…
…Петр тряхнул головой, стараясь как можно глубже в подсознание отогнать видения той кровавой войны, которая оставила неизгладимый след на них всех. На нем, на Манцуре и на полковнике Шишкове, ушедшим в 2005 году под крыло своего друга генерала Сивушова.
Со своим скромным завтраком Боровицкий управился довольно быстро. Скомкав пластик в комок, спецназовец зашвырнул его в дыру в полу и вытер руки о маскхалат, не особо жалея новенькую вещь. Быстро упаковав свою небогатую амуницию в рюкзак, распределив свой арсенал по карманам и разгрузкам, Петр нагнулся за рюкзаком, но… тело словно по своей воли метнулось влево, и в падении Дир ухитрился развернуться, а руки сами молниеносно выхватили оба пистолета.
— Здорова, лапотник! — весело донеслось до Боровицкого. Дир замер. С трудом сглотнув слюну и стараясь пересилить комок в горле, Петр прошептал:
— Манцур!? Это ты?
— А кто же еще по-твоему? А, круглоглазый? — подмигнул своим миндалевидным глазом боец в форме спецназа до боли похожий на Манцура.
— Как ты сюда попал? Почему я тебя не заметил?
— Ну, не строй из себя мальчика, братишка, — немного посерьёзнел Черногаев или тот, кто им притворялся. Как именно можно было притвориться его лучшим другом, Петр пока не знал, но хорошо помнил свою вчерашнюю встречу с матерью.
Боровицкий раз за разом оглядывал взглядом человека, сидевшего напротив него с самым не дружелюбным выражением лица. Слишком все правдоподобно, что бы быть этой самой правдой!
— Стволы, может, уберешь? — как бы невзначай поинтересовался этот нежданный гость.
— Ага, размечтался, — хмуро бросил Петр и нажал на курок.
Голова Манцура, или его двойника, дернулась назад, обагряя кровью темные деревянные стены дома. Вскочивший с пола Петр не успел увидеть, как тело его, якобы, «друга» мешком повалилось на гнилые доски. Он уже со всех сил бежал к окну, выходившему на северную сторону, противоположную от города. Сильно толкнувшись ногами перед оконным проемом, Дир «щучкой» выскочил из дома, паля из обоих стволов по близлежащему окну второго дома, находившегося метрах в десяти левее от убежища разведчика. Сквозь шелест, мягко принявшей его тело, травы, Петр успел услышать вскрик и тихий удар упавшего на пол тела. Подхватившись с места, Боровицкий на бегу сунул пистолеты по кобурам и, вытащив гранату, отправил ее в окно третьего дома, стоявшего перпендикулярно двум другим, с которыми «работал» Дир, и в обоих окнах которого явно высвечивались два силуэта. Быстро подбежав ко второму дому, Петр, и туда попутно отправив гранату, быстро обогнул здание и замер, приведя автомат в боевой режим. Два хлопка. Один чуть вдалеке, а от второго завибрировала стена за спиной. «На века жешь раньше строили» — скорее удивляясь, нежели констатируя, подумал он. Прошло пять минут… Десять… Тишина стояла полнейшая. И это очень тревожило Боровицкого. Липкий, до мерзости, холодный пот начал предательски холодить спину, неприятными прикосновениями раздражая Петра. Осмотревшись, Дир не придумал ничего лучше, как рискнуть забраться на прогнившую крышу. Повесив автомат на шею, Боровицкий ухватился за едва выступавший венец и в считанные секунды распластался на, все еще мокром от утренней влаги, шифере. Осторожно высунув голову из-за острого верха крыши, диверсант постарался оценить обстановку. На первый взгляд, прогнивший поселок опять опустился в сладкий сон, из которого его вырвали новые взрывы и новые смерти. Но это только на первый взгляд. Против него работали профессионалы и это было весомым фактом. Другое дело, что они не ожидали от спецназовца такой прыти, а значит сейчас либо отступили, либо спешно перегруппировывают силы для нанесения контрудара. А это значит, что медлить смертельно опасно! Расходовать взрывчатку просто так, на, скорее всего, пустой дом под ним, пусть даже для проверки, Петр не хотел, но и выбора особого не было. Понаблюдав за окружающим пейзажем еще немного, Боровицкий решился на маленькую глупость. Скрутив глушитель с ПМа, он быстро накрутил его на автомат и рискнул встать на крыше в полный рост.