Страница 22 из 76
— Вот и ладушки! Ладно, не буду отвлекать. Служи, майор!
— Слушаюсь! — напоследок гаркнул Степан и, услышав по ту сторону телефонной трубки гудки, положил ее на аппарат. В ту же секунду в дверь постучали:
«Да кого же еще там черти принесли» — успел раздраженно подумать Сивушов, но с ответом не медлил:
— Да-да, войдите.
— Осваиваетесь, товарищ майор? — распахивая дверь и проходя к стулу, весело спросил Головачев.
— Да какой тут… — поморщился Степан, но его прервали:
— Ах, да-да, слышал! Очень досадный случай!
— Так значит ты его мне и подсуропил, дорогой товарищ Сергей? — перейдя на «ты», грозно сдвинул брови Сивушов.
— Конечно! — ничуть не поддавшись на грозный вид нового начальника охраны, продолжал улыбаться профессор. — Ведь я, в конце концов, должен был удостовериться в том, что нам прислали достойного кандидата на эту, весьма высокую, должность!
И не согласиться с ним Степан не мог. На кон поставлено слишком много, что бы рисковать зазря. Но черт возьми, не этому же чухлому рахиту заниматься проверкой офицеров!
— Ну и как? Удостоверились? — удерживая грозный вид, поинтересовался Сивушов.
— О, да! Вы были просто великолепны. Правда… солдатика немного жаль. Вы ведь могли его и без наследства оставить! — напустив на себя сокрушенно-страдальческий вид, пролепетал Головачев.
— Ничего, не умрет! — снова поморщился Степан и опустился на свое новое законное место за большим письменным столом. Водрузив на стол руки, майор сложил пальцы в замок и сквозь прищуренные веки, стал наблюдать за здешним эскулапом, в очередной раз быстро осознав, что этот очкарик ему не нравится, что твоя заливная рыба. Высокий лоб, маленькие глаза под толстенными линзами очков. Серые глаза, маленький нос и огромный рот. Весь этот образ вызывал у Степана если и не отвращение, то уж точно легкое презрение.
— Профессор, у меня к Вам пара вопросов, — аккуратно подбирая слова, проговорил Сивушов, не отрывая взгляда от своих рук, — Так чем же вы здесь все занимаетесь?
Подняв глаза на очкарика, майор вздрогнул. Взгляд, который он поймал на себе, был нечеловеческим. В нем откровенно струился металл и неприкрытая угроза. Впрочем, удостоверившись, что должное впечатление на военного произведено, Головачев снова перешел в «колею» беззаботного веселья.
— Неймется Вам, майор! Ох, неймется! — подняв глаза к потолку, проохал профессор, закидывая руки за голову и стараясь максимально расслабиться на жестком стуле. — Вот скажите мне Вы, боевой офицер, так скажем, «военная косточка», элита армии нашей страны — Хотели бы Вы, что бы Ваши солдатики больше не умирали на поле боя? Что бы больше не приходилось оттаскивать обезумевших от горя матерей от цинковых гробов, в которых их дети нашли последнее пристанище? Хотели бы?
С каждым словом, которое было подобно гвоздю, Головачев подавался всем телом в сторону Сивушова, а самого майора эти слова все сильнее и сильнее «прибивали» к стулу. Степан все больше мрачнел, в то время, как взгляд профессора становился все более торжественным и светлым. Боец не ответил. А доктор продолжал напирать:
— Уверен, что Вашим ответом являются всего одно слово — «ДА»! Я в этом уверен! Вот только представьте, что больше нет «Черных Тюльпанов», а Афганистан очищается всего за неделю. Сами же моджахеды выходят к нашим войскам, бросая оружие и берясь за лопаты и мотыги, и начинают новую жизнь! Представьте все это! И представьте то, что это вполне реально!
Майор поднял на Сергея Денисовича полный удивления взгляд. После всего, что он увидел на этой войне… и поверить в то, что эти твари сойдут с гор и начнут пахать и сеять? Да скорее небо упадет на землю, но такого не случится!
— Да, я понимаю Ваши сомнения, — часто-часто затараторил профессор, — но это реально! Боровицкий Григорий Владимирович — это наш «золотой ключик»! Он разработал методы воздействия на ДНК человека…
Сергей остановился на полуслове. По глазам майора он понял, что последние слова сказал зря. Тот же самый взгляд был бы у семилетнего мальчишки, возьмись бы инженер преподавать ему ядерную физику.
— … У всех нас, — со стальным терпением продолжил Головачев, — есть определенный набор тех или иных генов, переданных нам от родителей и сформированный многими поколениями наших предков. Именно на этот набор информации и способен повлиять Боровицкий. Точнее, его изобретение. Даже человек, пройдя курс обработок электромагнитными лучами, способен воздействовать на другого человека. Не так глубоко скажем, как может аппарат, но доставить некоторые неудобства вполне будет способен…
— Так вы смогли, наконец, создать сверхсолдат? — неожиданно дошло до Сивушова.
— Не создавать, а изменять. Это, во-первых. А во-вторых, мы только -только смогли подобраться к созданию аппарата, который и будет изменять наших «оловянных» солдатиков!