Страница 10 из 76
— Я не на долго…
Полковник машинально кивнул и крикнул пилотам:
— Глуши машину, тут и заночуем.
— Но… — открыл было рот один из спецназовцев, приставленных к Шишкову, но полковник оборвал его:
— Отставить разговорчики. Ты его в первый раз в жизни видишь, а я ему когда-то в руки автомат вложил.
Молодой спецназовец успешно прикусил язык.
Дир быстро прошел в центр стоянки и приоткрыл полог самой большой из юрт. В на середине жилища пылал огонь, а возле него, прямо напротив откинувшего полог разведчика, сидел Белый Ворон. Старейшина и шаман народа, на который когда-то наткнулся в начале своего отшельничества Петр. Старейшина был обернут в большую оленью шкуру, а взгляд его черных глаз был устремлен в огонь.
— Я ждал тебя воин, — размеренным басом произнес Белый Ворон, — проходи, присаживайся, не выпускай священного тепла из моего дома.
Боровицкий быстро зашел в юрту и прикрыл за собой край грубо выделанной кожи, являвшейся своеобразной «дверью».
— Садись Дир, будь как дома, — кивнув на место напротив себя, все так же размеренно проговорил шаман.
Спецназовец молча сел и только устроившись поудобнее, тихо сказал:
— Здравствуй, старик. Я…
— Я знаю, зачем ты пришел, воин. Знаю… Боги меня предупредили, — встав со своего места, сказал Белый Ворон и прошел в правый, самый дальний угол, за спину Дира.
— Тени прошлого преследуют тебя, смертный. Очень страшные тени. Они уже настигли твоего друга…
— Что с ним? — перебил шамана Дир.
— Мне жаль воин, но среди живых ты его не найдешь, как и среди мертвых, — холодным голосом произнес шаман.
Дир застыл. Холодный пот противно скатился по лицу, а на спине впитался в свитер, неприятно холодя кожу. Не отводя взгляда от костра, Петр медленно произнес:
— Как бы там ни было старик, но я должен тебе кое-что вернуть. Боюсь, это мне больше не понадобится.
С этими словами, бывший спецназовец снял с шеи маленький амулет в виде капли и вложил в ладонь шамана, которую тот протянул.
— Ты прав, воин. Он тебе больше никогда не понадобится. Там, куда ты идешь, я вижу тьму. Тьму, которая может поглотить тебя навсегда.
Дир ухмыльнулся:
— Ты же знаешь, я никогда не искал тихой и мирной жизни.
— Да, знаю. Таких, как ты, наш мир рождает лишь в те моменты, когда ее отчаяние очень велико и сродни материнскому отчаянию! Именно поэтому я не могу дать тебе погрузиться во мрак! Вчера со мной говорили духи!
— И что же они сказали? — мгновенно посерьёзнел Дир. Будучи офицером сначала Советской, а потом Российской армии, Петр все же не терял веры в потустороннее. Тем более, что именно духи этого племени спасли его тогда… пять лет назад.
— Они просили провести тебя к ним… — тихо проскользил голос шамана откуда-то сверху.
— Что? — удивился Дир и хотел было поднять взгляд наверх, как на голову разведчику обрушилось нечто, напомнившее ему по ощущению вылитую на голову ледяную воду. Холодная и льнущая к телу, нечто стремительно окутала его голову и мир погрузился в самую настоящую темноту…
— Они сами тебе расскажут… — откуда-то из далека донеслись до Петра последние слова старого шамана…
Взору Дира внезапно открылась поляна. Укрытый вечными снегами, сквозь которую упрямо проглядывали нежные зеленые листья травы, идеальный круг степи, края которого были скрыты свирепствовавшей вокруг непогодой немного ошеломил гостя. Прямо на середине поля высилась огромная юрта. Пространство вокруг конусовидного жилища было покрыто зеленой травой, которую немного припорошил снежок. Из юрты вышла молодая девушка и поманила Дира за собой, вглубь помещения. Петр тихонько зашел. В центре кочевого дома пылал костер, а вокруг него сидели девять мужчин, по одному взгляду на которых, было понятно, что они местные. Одежда на них была из оленьих шкур, а глаза, не отрываясь, смотрели в пламя костра. Самый дородный из мужчин, наконец-то поднял на Дира глаза. В свете огня, лицо незнакомца было страшным и величественным одновременно. Боровицкий спохватился и поздоровался со всеми традиционным для Таймыра приветствием, приличествующим местным народам. Теперь уже все девять пар глаз уставились на бывшего лейтенанта.