Гаруня

     Ну что тут поделаешь, жалко толстуху, не пускать же её под нож с такими умными глазами. Вся компания, посидев ещё немного ради приличий за праздничным столом, вскоре отправилась в особняк. Всем не терпелось узнать, на что теперь способна свинья, употребившая настойку. 

     Гаргулья, вежливо отказавшись от услуг подозрительного Зевуса, предлагаемых наивным Алешем, взлетела и быстрее всех добралась до дома. Запыхалась, конечно, но практику полётов не заменишь короткими взлётами и посадками на площадке.

     День заканчивался бесконечными пересказами случившегося. На свинью ходили смотреть ещё раз все вместе, потом по отдельности. После долгих споров, решили ей выделить персональное помещение, но в хлеву. Чудеса логики она не демонстрировала, одеваться не захотела, но явно понимала обращенную к ней речь. Поскольку Гаруня, перекусив, ушла к себе на крышу, Дару предложил дождаться следующего дня и предоставить ей возможность решать дальнейшую судьбу свиньи. Возражать никто не стал. Тем же вечером, прошёл небольшой семейный совет по поводу гаргульи.

     ‒ Ильяна, я не понимаю, почему ты её защищаешь, ‒ возмущался Кордилион, ‒ мы рассчитывали на защитника для нашего сына, а получили непонятно что.

     ‒ Но Корд, это твоя уверенность, что всё получится, сделала ситуацию критичной. Я связывалась с питомником, у них нет, и не будет около года, свободных дракончиков.

     ‒ Значит, я сам вытрясу душу из этой фифы и научу её защищать Алеша.

     ‒ Так нельзя! Кстати, насчёт души. Я много думала и пришла к выводу, что в Гаруне душа ушедшего, а не заново рождённая.

     ‒ Разве такое возможно?

     ‒ Кордилион, ты меня удивляешь. А куда мы, по-твоему, деваемся после смерти?

     ‒ Но я думал, что мы где-то летаем между звёзд, ‒ растеряно произнёс муж.

     ‒ А если мы возвращаемся обратно? ‒ предположила Ильяна.

     ‒ Тогда нашлись бы специалисты и заставили бы вспомнить прошлое.

     ‒ Вспомнить прошлое, ‒ задумчиво повторила лэра, ‒ нет, она не из нашего мира. Она другая, и не помнит себя. Это странно. Гаруня полна знаний, но как только пытается вспомнить откуда они, так сразу «плывёт». Как будто ей что-то мешает.

     Ильяна замолчала и, погладив мужа по плечу, заглядывая ему в глаза, попросила.

     ‒ Прошу тебя будь с ней вежливей.

     ‒ Нет, вся эта оставшаяся память мешает ей жить. Она гаргулья, защитник, воин, и я её буду гонять столько сколько потребуется. Надо выбивать из неё всю дурь предполагаемого прошлого.

     ‒ Ты не понимаешь! ‒ воскликнула Ильяна.

     ‒ Нет, милая, я как раз всё понимаю и смотрю вперёд. Поверь мне, я не злодей и тоже желаю ей добра, но потакание ей не на пользу. Наш мир не прощает ошибок, а ей служить вместе с нашим сыном. Её ошибка - ему отвечать!

     ‒ Да, Кордилион, ты прав, но я думала, что мы не будем её посылать вместе с Алешем. Ей всё же в крепости не место.

     Гаруня, уютно закутавшись в крылья, сидела под звёздами, находя в их созерцании умиротворение. После, когда ветер слишком обнаглел, она переместилась в свои покои и замерла у окна. Её мысли остались витать в облаках. Мечталось ей, что сидит она на возвышении в огромном зале с колоннами, заполненным народом и все в тишине внимают ей. Она же, в чёрной мантии и красивой чёрной шапочке, не торопясь излагает истины. Эту сладкую мысль гаргулья обмусолила со всех сторон и, не желая расставаться с ней, начала придумывать дополнения. Вот уже возле неё стоит почётный караул из красавцев мужчин, вот ей подарки несут, а вот…

     Пожалуй, надо остановиться на мужчинах. Какие они будут? Почему-то всё время представляются человеческие образцы. Надо бы о гаргуле помечтать. Новый виток фантазий увлёк, и она не заметила, как наступило утро.

     С утра всегда много дел. Надо привести себя в порядок, посмотреть, как можно обновить свой гардероб, удачно сочетая имеющееся. Потом срочно пришлось решать вопрос со свиньёй.

     Есть в этом мире некая несправедливость! Платил Алеш, а отвечать ей!

     Ну что ж, придётся взвалить на себя эту ношу, вздыхала Гаруня, цокая набойками шлёпок выходя из дома. Возле хлева собралась куча бездельников, ожидавших Слова гаргульи. Чем-то это напомнило ей сон, и она смягчилась. С умным видом осмотрев полную гостью, она вынесла вердикт.

     ‒ Будет охотницей!

     Тишина и несколько звуков, характерных при подавлении слюной, были ей ответом. Когда и у свиньи ноги не выдержали, и она с глухим стуком села на попу, как гончая, то народ начал обсуждать предложение.

     ‒ А что, весом, пожалуй, кого задавить сможет, ‒ послышалась неуверенная поддержка из стана доброжелателей.

     ‒ Опять же, ежели в грязи вывозиться, так подкрасться сможет незаметно, а там и разрыв сердца хищнику обеспечен.

     ‒ Надо шлем ей изготовить и рогатый ошейник, как у тварей изнаночных, чтобы защищали, значится, и на мысли о беконе не наводили.

     Гаргулья покачала головой, видя, как глаза свиньи наполняются тоской и отчаянием.              «Выразительная зверушка», ‒ подумала она и взмахом крыла прекратила разгорающиеся дебаты.