Страница 27 из 103
Лэр-в Тинек был дежурным владетелем более десятка земель, и в его обязанности входило управлять, судить при необходимости, но когда лэры, лэр-вы, приезжали в отпуск, то подключались к домашней деятельности. Это не было необходимым, но являлось хорошим тоном, снимать часть хлопот с временного главы, ведь каждому предстояло впоследствии десять лет возглавлять маленькое сообщество соседей. Законы, правила, традиции, регламент ‒ всё действовало, предписывало, указывало, но владетельный догляд, пусть и дежурного лэр-ва, всё-таки требовался за народом, пока все хозяева служили в крепостях.
Дару с рассвета переделывал для лэры Гаруни повозку. Особую сложность представляли её крылья. Ей должно было быть удобно сидеть и вставать, а при необходимости и взлететь, и в то же время, она не любит прямых лучей Вариетаса, да и если вдруг дождь…
‒ Лэра Гаруня, как сделать крышу я придумаю потом, сейчас не успел, ‒ оправдывался Дару, спешно натягивая свой нарядный сюртук, сдавая работу. – Лошадку подобрал спокойную, её предки из водяных коньков были, так что она нераздражительна и надёжна. Митко, ‒ молоденькому кучеру, на всякий случай был дан подзатыльник, ‒ сядет управлять ею. Всё чин по чину будет, въедете в город не хуже нашего командующего.
Гаргулья в синем беретике с помпоном, обмотанная лёгким шарфиком в тон (берету), в юбочке, в гетрах в бело-синюю полоску, в шлёпках, и украшенная чередой маленьких золотых колечек в ушах, смотрелась необыкновенно! Когда девчонки притащили ей голубой зонтик с рюшечками, который пока ещё не доделали, и он не складывался, то вид у неё стал фееричным. Никто не мог оторвать глаз от лэры Гаруни. Те из живущих возле особняка, кто был в состоянии, срочно седлали животных и спешили на место сбора всех жителей, чтобы не пропустить явление ДАМЫ, так себя иногда называла гаргулья.
Капитан, выругавшись и обозвав происходящее дурдомом, не выдержал и побежал за своим ящером, столкнувшись с так же спешащим лэр-вом Тинеком. Только чете Фероксов всё было фиолетово. У них ожил свой единоличный мир, где небо усыпано алмазами, бабочки носятся табунами, искры сыплются, дрожь пробегает, и всякая дребедень на уме.
Настроение у Гаруни бродило, от слова забродить, и даже она не знала, выльется ли это для всех в прекрасный праздник с пузыриками восторга или наоборот, все компоненты хорошего дня перемешаются неправильно и тогда своим раздражением она, словно пеной, накроет всех.
Митко изображал лихого парня и нёсся по дороге с гиканьем, со щелчками хлыста. У гаргульи был выбор: либо не торопясь отсчитывать каждую кочку в своём эксклюзивном транспорте, либо положив зонтик в ноги, вцепиться в сидение и воспринять кошмар единым махом, как неизбежное. Лишь бы сидение не развалилось, стучась об её каменный зад.
Выбрав второй вариант и успокаивая себя тем, что вся кавалькада любопытных, понёсшихся за ней следом, дышит пылью из-под колёс её драндулета, она лелеяла предстоящее явление себя народу. Слишком сладок был тот миг, когда люди замирают от восторга пялясь на неё, теряют дар речи и забывают дышать. Улыбка расползалась по её лицу, а глаза сверкали довольством, поярче некоторых звёзд.
Алеш, державшийся неподалеку от своей подопечной, тоже не удержался от улыбки. У Гаруни очень выразительная мордочка и сразу видно, что она считает себя как минимум царицей мира. Её непоколебимая уверенность в своей неотразимости подкупала и умиляла. Она сверкала эмоциями, не стесняясь их, принимала помощь, не думая о том, что над ней будут смеяться как над слабачкой. Она необыкновенна в каждой мелочи, в каждом жесте, слове, поступке и из-за неё поначалу всё путается в голове, а потом оказывается, что мир может быть значительно шире, сложнее, многообразнее, с всевозможными ямками, тайничками, обманками, сюрпризами…
Между тем Алеш, гордо восседая на огнеяре, въехал в селение. Если бы численность постоянных жителей достигла тысячи, то село получило бы статус города. Здесь были отстроены целых два госучреждения, была своя аптека торгующая амулетами, лекарствами, ингредиентами, и вполне квалифицированно выполняющая на заказ снадобья, несколько магазинов и рынок. Всё что необходимо для любого города, но, перевалив за девять сотен, численность населения никак не могла подобраться к тысяче. Всё это Алеш потихоньку рассказывал спутнице, пока они ехали по улочкам села.
Гаргулья замотала головой и возразила, мол, народу много!
‒ Ну, во-первых, сейчас ярмарочные дни, и многие приехали сюда специально, чтобы посмотреть на суд, во-вторых, так кажется из-за женщин с детьми, ‒ пояснил Алеш, но видя, что гаргулья не совсем понимает, дополнил, ‒ население считается по мужским головам.
Гаруня столь явственно заскрипела мозгами, что лэр-в привёл пример:
‒ Крестьяне и ремесленники считаются по мужской голове с шестнадцати лет, магов учитывают с десяти лет - и мальчиков и девочек. Торговая прослойка идёт как ремесленники, и у них, кстати, есть выбор не только у первых трёх детей. Они могут откупить от пожизненной военной службы сыновей. В чиновничьей семье, если мальчики получают образование и могут занимать должность, то они очень ценны, но это редкость. Но обычно в этих семьях дар возвращается, и сыновья снова станут боевыми магами. А девочки либо рождаются с даром и их обучают в школе, либо они как крестьянки, отбывают двухгодичную повинность, а потом создают семью.