Страница 14 из 103
‒ Мы значит здесь, а исчадие там, вместе с лэрой Ильяной? ‒ продолжил гнуть свою линию подозрительный капитан.
‒ Ну, Ильянка умеет за себя постоять, к тому же, в своём доме она в полной безопасности, - возразил Ферокс, но это Тарин знал и без упоминания, однако беспокоился и заражал этим остальных.
Первым сдался самый молодой дегустатор лекарства. Он как-то выразительно-тревожно, широко раскрыл глаза, поднялся и побежал в дом. Его отвага, а ведь мальчик поверил, что бежит спасать мать от злокозненного существа, взбодрила остальных и вот уже они несутся с самым наисвирепейшим выражением лиц за Алешем, будоража воображение повстречавшихся простых рабочих, выполняющих ежедневные обязанности в саду, своим забегом.
В доме
Когда условный дворецкий закончил командовать парой женщин, накрывавших стол, и картинно опасающихся гостьи, в дом влетел сын хозяев. Облик у него был…придурковатый, но гаргулья сделала вид, что не заметила возникшей неловкости.
У неё на удивление ловко получилось произвести деликатное покашливание и вежливо отвернуться. Алеш застыл, но сразу очнулся и оправил на себе частично вылезшую из штанов рубашку, пригладил взъерошенные волосы. Это заняло пару секунд, и когда он делал шаг, чтобы присоединиться к чинно сидящему дамскому обществу, то влетевшие мужчины сбили его с ног.
Даже Ильяна сидела в изумлении. На ногах не удержался ни Кордилион, ни благоразумный лэр-в Тинек, ни дисциплинированный капитан. Муж, налетев на Алеша, сбил его и, чтобы не придавить сына своим весом, раскорячился в падении, тем самым, не дав возможности устоять товарищам. Всем было неловко и стыдно за нелепое вторжение, но, как известно, подобные чувства у мужчин не задерживаются надолго, поэтому развеял ситуацию грозный рык главнокомандующего.
‒ Что здесь происходит!?
Лэр-в Тинек, капитан, даже Алеш, сразу почувствовали себя хорошо и правильно.
Вот как бы не складывалась ситуация, а профессиональный начальственный рык расставлял приоритеты в пользу орущего. Теперь две мирно сидящие дамы почувствовали себя крайне неловко, причём обе самостоятельно нашли в себе изъяны. Хозяйка дома расстроилась от того, что в единоличное в пользование захапала внимание одушевлённого существа, а ведь это вроде как подарок для сына. Гаргулья же засмущалась, напридумывав себе, что села случайно на любимый табурет главы дома или на них обижены, что не пригласили почаёвничать мужчин в их обществе.
Виноватые взгляды компаньонок немного сбавили накал гнева командующего, и он тут же упустил инициативу.
‒ Кордилион! Ты пил?! Да ещё и угощал! Ваша магия пойдёт в разнос! Как ты мог! – Ильяна сумела обозначить слабое место всего мужского содружества, и теперь она уже была главной.
Гаргулья забыла о терзаниях и, наградив всех осуждающим взглядом, вежливо сделала вид, что занята.
‒ Ещё и Алешу налил? – опешила хозяйка, видя, как сын счастливо разглядывает свой подарок и ожидает чего-то.
‒ Мама, она ест! – неожиданно воскликнул он.
Гаргулья не сразу догадалась, что восторг относится к ней. Свернув в трубочку тонко нарезанное мясо, она отправляла его в рот маленькими кусочками, но поскольку челюсть была внушительной, то, не глотая, она всё откусывала и откусывала. Момент истины настал, когда потребовалось всё проглотить.
Фишка состояла в том, что глотать было некуда. Гаруня, делая глубокие вдохи, даже не поняла, что шевелит грудь принудительно, и в остальное время не дышит, то есть не чувствует необходимости. Она дышала всем телом разом, через каждую клеточку камня, но разве сразу обратишь на такие тонкости внимание?
Теперь же некая индивидуальность и незнание тела, встали поперёк горла, которого не было. Более того, возник ужасно постыдный эксцесс. Пережёванную пищу, которая, между прочим, принесла удовольствие и полную гамму вкусовых ощущений придётся…выплюнуть?
Помощь подоспела, откуда не ждали. Капитан, терзаемый проснувшейся совестью, решил, что самое время внести некоторые разъяснения существу. В конце концов, всякому новорождённом, как и новобранцу, полагается помощь в адаптации к окружающему миру.
‒ Гаргульи не питаются вовсе, либо перерабатывают воду в своей пасти. Во всяком случае, дикие, ещё не эволюционировавшие.
Гаруня округлила вытянутые глаза и, не веря, перевела взор на Ильяну.
‒ Мы мало что знаем о твоём роде, ‒ оправдалась та. ‒ Твои сородичи слишком агрессивны и не идут на контакт, но как-то же вы меняетесь, а в изменённом состоянии уже существуете по общим законам, ‒ всё-таки подарила надежду доброжелательная лэра.
Любезнейший дворецкий поднёс глубокую миску к пасти гостьи и невозмутимо держал её, пока она, раздираемая эмоциями, выплёвывала пережёванное.
«Боже, стыдно-то как!»
‒ Говорят, ‒ начал снова просвещать капитан, ‒ что вода, побывавшая в пасти, ‒ бросив взгляд на обсуждаемую, поправился, ‒ прошу прощения, во рту гаргульи, отдавая полезные ей вещества, в ответ принимает не нужное телу и делается огненной.
Необыкновенная информация возбудила во всех исследовательский интерес. Магическому творению была торжественно подана вода, салфеточка, и чаша для сплёвывания. Правда, сначала, стесняющаяся («творение») гостья выскочила на улицу и прополоскала рот от остатков мяса, помогая когтём застрявшим кусочкам, а уж потом, степенно усевшись, набрала в рот воды и сидела замерев. Первым не выдержал Алеш.