Страница 52 из 106
С Онгой всё оказалось погано, как запомнил Стурши, и даже ещё хуже. Ромига замер в шаге от распятого на Камне навского остова… Естественно, гарка не раз видал своих соплеменников ранеными. Видел и безнадёжно порубленных, и попавших под смертоносные арканы. Если оказывался рядом — без разбору отправлял в «дырку жизни». Эрли всегда лечат живучих сюзеренов до последнего шанса, и ещё чуть-чуть. В худшем случае, эрли принимают решение, что лечить уже некого… Здесь, очевидно, было, кого! Да только «дырка жизни» не унесёт отсюда в Обитель. Всё, что возможно сделать, Ромига должен — своими руками. И все решения — своей головой.
А на него, тем временем, обратили внимание: «Нав? Такой молоденький? Откуда?» Древний язык Тьмы странно сочетался с безмолвной речью, однако говорить вслух Онга явно не мог. Приоткрыл глаза, кое-как сфокусировал взгляд, а больше на его костлявом лице ничто не шевелилось.
«Меня зовут Ромига. Я с Земли,» — ответил Ромига тоже по-навски. Язык мало изменился с доземных, доимперских времён. Лишь некоторые слова приходили и уходили по мере того, как менялись миры вокруг.
«Какие навы на Земле?! Империя Навь пала, белобрысые варвары убили всех. Остались единицы, в рассеянии, и за ними идёт охота.»
Безрадостная картина, но правдива — лишь отчасти! «Онга, люды убили не всех, но это долго объяснять. Я пришёл помочь тебе!» — сказал Ромига.
«Любопытно, чем поможет мне потомок неудачников, которые утратили великую Империю в самом лучшем из миров?»
У детей Тьмы острый язык, тяжёлый характер. А уж как портит характер долгая болезнь и безысходный плен… Однако Ромига тоже был навом, и поворот беседы ему совершенно не понравился! Он ответил вопросом на вопрос, жёстче, чем собирался. «Онга, Тень передала, будто ты просил снять тебя с Камня, дабы ты принял желанную смерть?»
«Я приказал это Тени, потому что давно убедился: помочь они не способны, а мне надоело мучиться. Но раз пришёл ты, живой, ты освободишь меня от обсидиановой крошки в ранах. Сделай это, а дальше я знаю, как исцелиться. Едва я исцелюсь, Камень отпустит меня, и ремни не удержат. О, глупый, верный Камень! Я приручил его прежде мохнатой твари, я сделал его своим Источником. Глупый Камень решил спасти меня, когда почуял мою кровь. До сих пор спасает, как умеет.»
«Если ты желал умереть, почему ты просто не остановил сердце?» — уточнил Ромига. Он уже не был уверен в здравом рассудке собрата, в его способности принимать решения и твёрдо следовать им.
«Ты задаёшь умные вопросы, маленький Ромига. Не сомневайся, мой разум ясен, а воля тверда. Это всё Камень. Он лишает меня сознания прежде, чем я успеваю нанести себе непоправимый урон. Реанимирует, потом приводит в чувство. Не помню, на которой попытке мне надоело. Я сбился со счёта… Хватит болтать, приступай. Освободи меня от проклятых «слёз голкья»! У тебя руки — из настоящей плоти, и свободны. Ты сможешь.»
«Онга, давай, пригласим целительницу? Она справится лучше меня.»
«Что за целительница? Откуда?»
«Местная, она…»
«Нет! Никаких голки! Ни одна мохнатая тварь меня больше не коснётся! А ты не уйдёшь отсюда, покуда не закончишь.»
«А если у меня другие планы?» — оскалился Ромига. Конечно, он не собирался бросать нава без помощи в таком состоянии. Но как-то уж слишком нагло этот нав распоряжался Ромигиным временем!
«Планы? Ты оставил их вовне. А здесь — моя власть, моя воля. Приступай!»
Больные навы бывают несносны, это не повод их не лечить. Ромига смирил свой норов, тоже не самый мирный, и улыбнулся пациенту.
«Хорошо, Онга. Но мне понадобятся хирургические инструменты, позволь мне сходить за ними?»
«Пошли за ними Тень. Я наглухо закрыл свою пещеру от живых голки. От их безмолвной речи — тоже. Они не найдут нас, не придут к тебе ни через Камни, ни изнанкой сна. Даже если ты как-нибудь исхитришься их позвать. Но я не советую! И наши порталы отсюда тоже не строятся, я позаботился. Так что делай своё дело и не дёргайся, иначе будет плохо.»
Ромига привык принимать подобные угрозы всерьёз. Даже если грозит ему полутруп… Которому хватило могущества выживать с такими повреждениями тысячи лет!
— Стурши, вернись в Пещеру Совета, — велел Ромига притихшему в углу беззаконнику. — Попроси целительский набор у Вильяры и принеси его сюда. Скажи ей, что я тут надолго. Что пещера закрыта от безмолвной речи. Вообще закрыта.
Стурши кивнул и скрылся. Кто бы мог подумать: не только идеальный проводник, но и отлично вышколенный посыльный!
«Онга, прикрой глаза, я сделаю «светляка», чтобы осмотреть тебя.»
Ромига в очередной раз поблагодарил Тьму-прародительницу за то, что прошёл полный курс у дознавателя Идальги. Помимо техники допросов, ученик дознавателя научился диагностировать повреждения живой и мёртвой плоти, наносить их и латать. Идальга учил молодого помощника не брезговать и не бояться грязи, крови, боли. С тех же пор Ромига таскал с собой, кроме «дырки жизни», набор хирургических инструментов, упакованный с уменьшением объёма и веса, прямо в теле. Пользовался ими редко, навыки простыли, однако набор — лучше, чем он видел у Вильяры. Стурши-то Ромига услал, чтобы беззаконник не маячил за спиной, и чтобы передал мудрым весточку.