Страница 47 из 106
Хранитель знаний Нельмара и временный ученик его Наритьяра Младший совершали обход Зачарованных Камней. Начали они с круга на Ярмарочной горе и далее следовали, как заведено. По три круга на каждую из семи великих голкья, по одному на каждую из двадцати девяти средних. Мудрые скоро выяснили, в какой части обитаемого мира некто накормил Теней. Без сомнения, это произошло на Арха Голкья.
Там же, на пятом по счёту переходе, мудрым не повезло влететь в осквернённый круг. Нельмара сразу почуял неладное, но не испугался: в его долгой жизни — не впервой. А Наритьяра побледнел, закусил губу. Тревожно озираясь, спросил.
— Учитель, я не пойму, что с кругом?
— Снаружи у Камня пролилась кровь. Или её намеренно пролили. Альдира предупредил меня о двух осквернённых кругах, но мы не на Рыбьей горе и не на Зелёных холмах. Значит, уже третий в угодьях Альди… Погоди, я сейчас…
Нельмара послал зов Альдире, но тот не откликнулся. Ни он, никто другой, кого хранитель знаний попытался позвать. Даже Наритьяра, стоя плечом к плечу, не слышал безмолвную речь учителя. Так бывает: мудрые обсудили это вслух, через слово поминая щуров. Но всё же Нельмара ещё не слишком забеспокоился. Достаточно спеть песнь перехода и сменить осквернённый круг на любой из тех, что они собрались посетить.
Следующий круг тоже был осквернён, и хуже того: целились-то они совсем в другой. Значит, их повело. А раз так — петь дальше опасно, нужно скорее бежать наружу.
Нужно! Да только Камни их не выпустили! Мудрые шли из круга — попадали обратно в его середину. Три раза подряд. Сдались. Спели переход, целясь на Ярмарочную гору: подальше от всей затенённой Арха Голкья, прямиком к месту Совета…
И, вместо Ярмарочной, здравствуйте, Зелёные холмы! Наритьяра пошатнулся, цепляясь за учителя, в лице — ни кровинки. Нельмара сам боролся с дурнотой. Дневной, весенний круг, хорошо знакомый мудрому, зримо и ощутимо темнел. Хранитель знаний, к стыду своему, даже не слыхал, что такое бывает. Только чуял, что оставаться в меняющемся круге — смертельно. Особенно, для меченного солнцем Наритьяры!
Они спели ещё раз, но лишь для того, чтобы увязнуть ещё глубже… Рыбья гора! Наритьяра молча закатил глаза и сполз под ноги Нельмаре. Нельмара пока держался, но дикая, поганая сила переполняла мудрого, мутила его разум. Не диво: здесь только что родилась Тень! Альдира советовал обходить Камень на Рыбьей за двадцать перестрелов, а они — внутри круга.
Нельмара подхватил и прижал к груди бесчувственного ученика. Совсем мало в этот раз он пробыл учителем, но отступаться от своего долга не намерен. «Учитель бережёт ученика, встаёт между ним и стихией». Да будет так!
Трудно петь переход-развилку, когда тот, с кем надо отправиться в разные места, не помогает тебе. Но умелый колдун справится! Нельмара желает поскорее попасть туда, куда загоняют их обезумевшие круги. А обморочного Наритьяру слепая воля к жизни, свойственная всему живому, устремит в какое-нибудь безопасное место. Этого довольно!
Нельмара пел, как в последний раз. Мудрый не знал, куда затягивает его воронка, охватившая сразу несколько кругов. Бедствие — почти невозможное, но об этом он поразмыслит после, когда выберется…
Пещера. Видимо, тот самый, искомый Дом Теней. На алтаре-камне исходит последним светом жертва, однако никто над нею не поёт. Тени вершат свою жуткую трапезу в полном безмолвии. Тмисанара рассказывал, так бывает, когда Тени восстают на своего Повелителя…
Жертва… Жертву Нельмара узнал в лицо, хотя и с трудом. Молодой Скундара. Мудрый на алтаре… И слишком далеко зашёл обряд, чтобы спасать его! Тени, вспугнутые вторжением Нельмары, поспешили укрыться в теле жертвы: чёрным туманом втянулись в разверстую рану, в ноздри и уши, в перекошенный рот. Скундара задёргался, вздувая мышцы жгутами, запрокидывая голову, захрипел и забулькал, глаза полезли из орбит… Судороги ещё корёжили тело жертвы, а Камень-алтарь уже погружался в твердь Голкья, прочь от взгляда случайного свидетеля. Миг, и в пещере темно.
Нельмара не стал ждать, пока Тени, хранящие Дом, нападут на незваного гостя. Зажёг на ладонях свет: такой, что сам едва не ослеп от сияния. Проморгался, пригляделся. Пещера пуста, лишь на полу кто-то спит-похрапывает. Ничего не видит, не слышит, да и не мудрено: из-под руки откатилась скляница, на ярлыке её — знак глухого сна.
Нельмара заглянул в лицо соне. Кто-о-о? Стурши?! Мудрый помнил, как неуловимый беззаконник заманил в ловушку Латиру с Нимрином, потому сильно осторожничал теперь со своей находкой. Однако, Стурши в самом деле спал: глухо, беспробудно, надышавшись зелья, которое сделало его равно беззащитным и в дневном мире, и на изнанке сна. А ещё у Нельмары окончательно пропали сомнения, что перед ним — Тень. Эта Тень уложила на алтарь Скундару (больше некому!), но отказалась от участия в общей трапезе. Таким вот мудрёным способом Стурши отказался: нюхнул порошка, прилёг поспать…
А ещё любопытно, чем же он так до невозможности чисто и ровно взрезал жертву? Нельмара с большой опаской разглядывал ножик улу, выпавший из руки Стурши. Грубая поделка из чёрного сланца выглядела безнадёжно тупой, не способной нанести малейшую рану. Но при том аура у ножа — сродни Теням, и плотнее, чем у спящего беззаконника. Улу притягивал к себе взгляд, безмолвно звал: «Возьми! Возьми меня скорее!» До зуда в пальцах!