Страница 9 из 9
- Не обращайте внимания,- тихо и сдержанно сказала Лозинская, не отрывая глаз от рукописи.- Это только сначала, а потом у вас все наладится.
- У нас?- спросил я.
- Да, с Верой Ивановной... Ей не верится, что вы поступили сюда помимо меня, понимаете? И не сидите такой букой. Возьмите и расскажите ей что-нибудь занятное.
- Ей?- опять спросил я.
- Ну не мне же, господи! - сказала она.- А кроме того... кроме того, позвольте вам заметить, что в присутствии женщин курят только с их разрешения. Верины авторы, между прочим, знают это хорошо.
- А ваши?- глупо спросил я,
- Я ведь сама курю,- сказала она. Я спрятал в карман сигареты и уложил на прежнее место стола выгоревшие бумаги. За окном был смиренный серый день. В такую погоду в Атлантике жируют поверху акулы, а сельдь и и сайра, которых мы ловили, уходят в глубину... Как выдуманный собой же многодневный радостный праздник, как какая-то складная и захватывающая дух сказка из детства представилась мне моя матросская работа на траулере, и я удивился, что никогда до этого дня не вспомнил о ней с такой острой тоской и благодарностью. Я решил не объясняться с директором издательства и просто уйти, будто не появлялся тут, тем более, что никаких документов в подлиннике я ему не сдавал. Все это пришло ко мне в одну какую-то дикую секунду, и я еще раз оправил на столе чужие бумаги и поднялся на ноги.
- Не будьте мальчишкой, Кержун! Это ведь, в конце концов, просто недостойно!
Меня тогда радостно и как-то обнадеживающе поразили эти слова Лозинской, - как она могла разгадать мой замысле с уходом! Она сидела, глядя в рукопись, и крепкий выпуклый лоб ее пересекала прядь темных глянцевитых волос. Потом - месяца через три - она уверяла, что будто бы отгадала то мое намерение, с которым я "сумасшедше" пошел к ней из-за стола, - "ты хотел насильно поцеловать меня на прощанье и, конечно же, получил бы пощечину", но я не уверен, что действительно намеревался поцеловать ее тогда, да еще насильно. Нет, я только хотел проститься, а как - только ли на словах или за руку - осталось неизвестным, потому что этому помешал Владыкин. Он вошел в комнату, когда я был уже у стола Лозинской, отшатнувшейся к окну вместе со стулом. Мне подумалось, что вошла Вераванна, и, не оглядываясь, я протянул Лозинской свою японскую ручку.
- Пожалуйста, в ней полный спектр, - сказал я, - и пишет замечательно!
Она поблагодарила и рывком взяла у меня ручку. Владыкин в это время поздоровался с нами, и я обернулся и поспешно подал ему руку. Он слабо и коротко пожал ее и поглядел на меня с опасливым недоумением.
- Вот это, товарищ Кержун, надо отредактировать и вернуть, - сказал он, передав мне жиденькую рукопись, напечатанную на плотных листах меловой бумаги. - Устроились?
- Да-да, благодарю вас, - с полупоклоном сказал я. Он кивнул, оправил нарукавники и пошел к дверям, а я опять невольно и машинально поклонился ему в спину.Мне надо было немного посидеть и отдохнуть,- сердце у меня билось тревожно.
- Что он вам дал?- не сразу и тоже устало, как мне показалось, спросила Лозинская.
- Рассказ какого-то Аркадия Хохолкова,- сказал я.
-"Полет на Луну"? Не трогайте в нем ничего, он уже иллюстрирован, набран и сверстан... Прочтите это дня за два, а на третий верните Вениамину Григорьевичу. Скажите ему, что рассказ вам очень понравился, понимаете? И заберите скорей свою дурацкую ручку!..
Тогда как раз пришла Вераванна с кульком леденцов и молча уселась за свой стол...
Рассказ "Полет на Луну" начинался с того, как отец дошкольницы Наташи-украинки космонавт Гнатюк полетел на Луну и в назначенный срок не вернулся на Землю.
К спасательному полету на Луну готовился старый летчик-космонавт профессор Бобров.
Друзья девочки, русский мальчик Петя и негритенок Том, решили отправить с ним щенка Тобика на розыски Наташиного отца, но потом передумали,- будет лучше, если полетит Петя.
Они притащили на ракетодром большой ящик, вежливо поздоровались со стариком сторожем, который сидел в своей проходной будке и пил чай, и сказали ему, что этот их ящик надо срочно отправить на Луну.
Сторож согласился, но полюбопытствовал, что в нем такое.
Ребята сказали "продовольствие", и сторож распорядился заносить груз.
Едва они успели запихнуть в ракету тяжелый ящик, как раздалась команда к старту.
Яркая огненная вспышка озарила небо.
Стоя в толпе, ребята видели, как ракета с ревом взметнулась вверх.
Через секунду она исчезла в звездном небе.
Ребята облегченно вздохнули:
- Порядок! Теперь Наташин папа будет спасен!
Ракета была далеко от Земли, когда сидевший в ней профессор беспокойно оглянулся по сторонам.
- В кабине посторонний шум,- озабоченно сказал он.- И кажется, из этого ящика! Надо проверить.
Профессор обомлел: в ящике сидел Петя.
- Позвольте! Как вы сюда попали? Мальчик смущенно оправдывался.
- Извините, профессор, что вот так... Я обещал ребятам разыскать Наташиного папу... Ой, ой! Держите меня,- закричал Петя, кувыркаясь в воздухе и перелетая из одного угла кабины в другой.
- Не волнуйтесь,- профессор засмеялся.- Все идет как надо. Скоро будем на Луне.
- Но я же не могу ходить по полу! Ой, ой!
- Это невесомость, мой дорогой космонавт. Вам надо бы знать.
Ракета плавно опустилась на дно лунного кратера. И в тот же миг во все стороны полетели радиосигналы:
- Р-1! Р-1!.. Я - Р-2... Прибыл на ваши розыски! Отвечайте! Перехожу на прием!
Ракета Р-1 молчала. И космонавты вышли на поиски.
Профессор едва поспевал за Петей.
- Осторожно, молодой человек! Вы слишком увлеклись спортом. Мы еще не нашли пропавшей ракеты.
- Тут хорошо прыгается,- восхищался Петя, одним махом взлетая на высокую скалу.
- Еще бы! Здесь, на Луне, все весит в шесть раз меньше! - заметил профессор.
Вдруг дальние скалы покрылись огненными вспышками.
- Метеориты! Скорей под скалу! - закричал профессор, увлекая Петю за собой.
Каменный дождь обрушился на лунную поверхность. Неожиданно профессор споткнулся и упал.
- Профессор! Что с вами? - испугался Петя,
- Нога. Кажется, я повредил ногу,- простонал ученый.
- Я понесу вас! - предложил Петя.- Держитесь крепче! Вот так! Ведь на Луне все весит в шесть раз меньше!
- Спасибо, мальчик! Только мы не успеем. Уже темнеет.
- Я вижу огонек нашей ракеты! - бодро воскликнул мальчик и быстро побежал по скалам с профессором на закорках.
Но Петя ошибся. Это была вовсе не их ракета.
Петя постучал по стальной обшивке ракеты, и из люка выглянул незнакомый человек.
Петя сначала удивился, но потом узнал отца Наташи.
- Как хорошо, что я вас нашел! - обрадовался мальчик.- Помогите, пожалуйста. Профессор ранен.
- Нет-нет! - замахал руками профессор.- Мне уже лучше!
- Товарищ Бобров! - по всем правилам доложил космонавт.- Наша ракета ликвидировала повреждения и готова к полету.
- Отлично. Все возвращаемся на Землю.
Сколько людей собралось на Красной площади! Героев засыпали цветами. Наташа, сияя от счастья, кинулась к отцу.
- Папа! Папа! Я знала, что Петя тебя найдет. Обещал - и нашел!
На этом рассказ кончался. Я прочел его четырежды,- а вдруг чего-нибудь не понял, и, наверно, от той пристальности, с которой вглядывался в строчки, у меня тупо заболел затылок. Мне было впору закурить и поделиться с Лозинской впечатлением о рассказе, и я украдкой взглянул на нее, отгородившись от Верыванны локтем. Лозинская сидела в косой неудобной позе, почти полуотвернувшись ко мне спиной, и сосредоточенно отчеркивала что-то в рукописи толстым цветным карандашом. Я подождал и посмотрел на нее снова. Потом еще и еще. Тогда она выронила карандаш, прикрыла лицо ладонями и пожаловалась Вереванне на головную боль.
- Просто нет спасения,- сказала она.- Я, наверно, пойду домой.
Она отняла ладони от глаз, и я увидел в них откровенный, насильно задушенный смех. Я для нее пожал плечом, а для Верыванны щелкнул по рассказу пальцем,- так ведь можно, например, сгонять и муху, поскольку им теперь везде раздолье. Когда Лозинская ушла, у нас в комнате наступила глухая емкая тишина, какая бывает только в потемках какого-нибудь нежилого чулана. Внезапное ощущение пустоты неизменно связано с неподвластной человеку летучей грустью о какой-то безотчетной утрате,- сердце тогда начинает тосковать и сожалеть о чем-то без вашего спроса и чувствовать себя сиротой. По крайней мере, именно это испытал тогда я. Вераванна с обиженным видом вкусно сосала леденцы, не отрываясь от рукописи и не переворачивая страниц. Мне было непонятно, почему ей не следует знать, что я "устроился" в издательство по совету Ирены Михайловны, и с какой это стати я должен развлекать ее какими-то занятными историями? Пошла она ко всем чертям! Курить же можно, в конце концов, и в коридоре.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.