Страница 24 из 40
Сейчас у него множество шрамов. Только они видны лишь ему. Бессмертие тем и прекрасно, что все раны рано или поздно заживают и остаются напоминанием лишь шрамы на сердце. И все. Регенерация души, звучит неплохо. Тони не отказался бы.
tсквозь сон улыбнулся, зная, что Элизабет сейчас находиться в темнице. И ее оттуда может выпустить лишь он. Ни магия, ни любая другая сила не смогут этого сделать.
Сон был приятным лишь несколько секунд.
Энтони знал, что убить его не так просто, но все же шанс был. Сестра Иветт была могущественной ведьмой, но отказывалась быть участником войны вампиров и ведьм. Она была нейтральным звеном, но Иви все же уговорила ее заколдовать их с Тони тела. Теперь чтобы убить его, нужно сначала снять заклинание, а этого никто кроме Софии Биркли сделать не мог. И весь сок в том, что она – мертва.
Но во сне все было так правдоподобно, что Энтони даже на секунду задумался.
Все происходило быстро. Тиана Кларк шла с гордо поднятой головой прямо на казнь. А Иветт шептала ему слова благодарности за спасение. Все внимание Энтони было на ней, на Тиане. Она не плакала, как это делали другие до нее. Не кричала, не вырывалась.
Вампирская стража привела ее в центр зала, где стоял столб инквизитора.
- Твое последнее слово?
Кларк засмеялась.
- Я хочу, чтобы ты страдал. – Она подняла руку и закрыла глаза. – Точно как я, когда ты убивал Элизабет.
Кларк направила руку на Иви и заставила ее подняться с места. Биркли словно кукла шла к Тиане. А он сам не мог двигаться, не мог сойти с места. Он пытался кричать. Но рот, словно полон воды, не подчинялся ему.
А ее проклятая ухмылка застыла в глазах.
Иви подошла к столбу и стала рядом с ним. Тиана что-то шептала. Словно читала заклинание. А потом тело Иветт начало покрываться ожогами. От солнца.
Кларк сняла заклинание от солнца. Теперь и он чувствовал давно забытую боль от ожогов. Иви кричала. С глаз летели слезы.
- Я помогу ей, чтобы не мучилась.
Тело Иветт после этих слов охватило пламя. Она горела.
- Теперь ты знаешь, что такое боль.
И она ушла, оставив после себя горстку пепла Иветт, и еще один незаживающий шрам на его сердце.
Энтони проснулся в поту. Дыхание участилось. Если бы его сердце билось – оно бы уже выпрыгнуло из груди. У него в ушах стоял звон, а ее улыбка. Та самая мерзкая улыбка, которой он пользовался всегда – застыла в голове.
Она не сможет снять заклинание Софии Биркли. Этого не смогла даже Корделия Уайт. А полукровка и подавно с этим не справится. Даже с силой камня стихий.
***
Даже белая роза имеет чёрную тень.
Она с трудом открыла глаза. Во рту пересохло. Свет слепил больные глаза, заставляя слезы, течь от боли. Она попыталась пошевелить руками, но не получалось. Хрупкие руки были крепко закованы в ржавые цепи. Она поморгала глазами и осмотрела место, где находилась. Холодное, темное подземелье больше похожее на заброшенные катакомбы.
В носу стоял неприятный запах какой-то травы, а во рту было настолько сухо, что хотелось кашлять.
Элизабет размяла плечи, чувствуя, как кости затрещали, а мышцы затекли. Руки саднили, но она слабо это чувствовала. Она чувствовала лишь боль в мышцах. Слишком сильно затекло все тело. Слишком неприятно.
Рядом капала вода, скорее всего из труб, что находились под потолком подземелья.
Она попыталась зажечь огонь, но вся магия словно ушла из нее. Лиз прикрыла глаза и оперла голову на каменную стену. Ноги затекли, и она попыталась пошевелить хоть пальцами, но в ответ ее поприветствовала пульсирующая боль. Элизабет протянула ноги и вздохнула от боли. Она попыталась освободить руки от цепей. В попытках сделать это у нее невольно потекли слезы.
А что еще остается обреченному человеку?
Она не знала, спасут ли ее, но точно боялась возможного исхода. Ее сердце билось учащенно, когда ей все-таки удалось практически освободить одну руку. Элизабет выдохнула, успокоилась и продолжила освобождение.
А когда высвободила вторую руку, улыбка отразилась на сухих губах, делая ей больно. Но ей хотелось улыбаться, не смотря на боль.
Элизабет подошла к двери. Повернула ручку, но дверь оказалась запертой. Она постучала по двери несколько раз, но это не помогла. Но когда вошел он – ее мир перевернулся вновь.
- Хорошая попытка, Элизабет. – Энтони показался в просвете дверей. Он улыбался, ему удалось ослабить очередную ведьму. – Только очнулась и сразу бежать?
Он, медленно обходя ее, подошел к столику, который Лиз раньше не заметила. Набрал в шприц-пистолет немного жидкости из железной тарелки и мерзко ей улыбнулся.
А потом с помощью вампирской скорости подлетел к ней и «выстрелил» содержимое ей в шею.
Элизабет закричала. От боли, что разлеталась по венам слишком быстро. Эта жидкость жгла вены и кипятила кровь. Она кричала, так что барабанные перепонки трещали от напряжения.
- Это раствор охикума, знаешь, что это за растение? – Он положил пистолет-шприц обратно на стол. – Оно обессиливает магов, милая. Очень опасно для тебя.
Лиз сглотнула внезапно подступившую слюну.
- Будь ты проклят, высокородный козел!
Она хваталась за кусочки сознания, которое медленно начало уходить от нее. В глазах темнело, а боль никак не уходила. Сердце замедляло свой ход, а лоб покрылся испариной.
- Ты теперь здесь, милая. Я дал строк твоим друзьям в целую неделю, для твоего спасения. – Он говорил так, словно это была светская беседа, а не угрозы с его стороны. – Но даже если они успеют, ты все равно умрешь. Ник давно хотел убить тебя.
Но Элизабет практически не слышала его последних слов. Ее сознание уже уходило. А через минуту после того, как Энтони закрыл за собою дверь – ушло полностью. Ее глаза закрылись в такой спасительной сейчас темноте.