Страница 8 из 38
"Если их рассыпать, - подумал однажды Роберт, - и специально не смотреть наверх, то можно представить, будто сидишь под деревом; а когда пройдет какое-то время и окончательно поверишь сам себе, уже и не захочешь смотреть наверх; если подумать, на свете очень мало вещей, представляющих для людей большую ценность, чем их иллюзии. Вот говорила же Евдокия... Разработчики смертинета верят: если запитать сверхпроводящую пластину от последних токов мозга, то она обретает душу... А ведь черт знает, что там на самом деле происходит... Но если, скажем, попробовать с ними поспорить об этом и высказать предположение, что жители смертинета ни разу не души покойных, а просто компьютерные программы, то они ведь на куски порвут. А почему? Потому просто, что если у человека нет дерева, но больше всего на свете он хочет сидеть под ним, то и чипсы ему - листья..."
Нахрустевшись вдоволь и запив крепкий соленый привкус во рту горьковатыми пенящимися остатками со дна бутылки, мальчишки, чувствуя себя победителями, отправлялись бродить по улицам. Теперь не страшен даже серый волк в обличье разноголосо хохочущей девчоночьей стайки. Заложив руки в карманы, насвистывая, как храбрые поросята, шли мальчишки покорять великую гору взрослой жизни.
Маргарита пригласила всех ребят из студии на вечеринку по случаю дня её рождения. Перед занятием, совсем как преподаватель покашляв в кулачок и попросив тишины, она торжественно объявила, что вечеринка планируется "настоящая": её родители на весь день поедут к дедушке с бабушкой, чтобы гости чувствовали себя более свободно. Известное дело - молодежь стесняется старших, и праздник не праздник, если за его ходом наблюдает неусыпное око предков.
У Маргариты в отличие от Роберта бабушка с дедушкой жили не в смертинете, а в квартире. Только на другом конце города.
Стоя в центре учебного класса, девчонка краснела от гордости. Шестнадцать лет - первый недетский день рождения. Полученное от родителей разрешение веселиться с друзьями в пустой квартире. Мечта любого подростка!
Роберт долго думал, что подарить Маргарите. И никак не мог придумать. Она же девочка, а это всё равно, что инопланетянка. Откуда ему, простому земному мальчишке известно, что может ей понравиться? Брелок-череп? Вряд ли... Диск с фильмом про зомби-мутантов? Тем более... Коробка конфет и букет цветов? Банально и избито, как песня "happy birthday to you". Морская свинка? А вдруг родители будут против... Так что же всё-таки ей подарить?
Роберт решил нарисовать портрет Маргариты. Может, конечно, и не получится вырвать у неё ликующий "ах" таким подарком, но идея, во всяком случае, оригинальная. Хотя бы посмотрит, мило прищурившись, и - как всегда! - раскритикует в пух и прах.
Роберт не знал, с чего начать, и потому решил начать с неба. Он взял в руки мелок цвета лотоса, положил его на бумагу и со слабым ровным нажимом повел - через весь рисунок протянулась широкая нежная полоса.
Роберт изобразил Маргариту стоящей спиной к смотрящим на картину. Это было довольно странно: люди привыкли к тому, что портрет изображает лицо. Роберт нарисовал волосы, которые липнут к блузке: каждый из них превратился в миниатюрную железную дорогу. В разные стороны от заколки, стилизованной под многоэтажное здание городского вокзала, в дальние концы огромной страны-спины катились, дымя трубами, паровозы.
Кирилл тоже решил подарить Маргарите её портрет - будто мысли подслушал - Роберт не делился с ним своими планами. Он установил на мольберт чистый лист, а рядом - фотографию именинницы. Разумеется, Маргарита работы Кирилла задумывалась с лицом. Как же иначе?
Старательный художник скопировал снимок почти в точности, разве что немного изменил фон: на заднем плане вместо обоев в цветочек пчелиными сотами громоздились окна небоскребов - девочка как будто стояла на балконе.
- Какая красота! - воскликнула Маргарита; в ту секунду безжалостный критик в ней умер, сраженный инфарктом, ведь мальчики ещё не писали её портретов, - ты просто гений, Кирилл! Я получилась у тебя такой похожей! Спасибо!
Возмутив воздух прихожей так, что на Роберта подуло взрослыми женскими духами, девочка порхнула к Кириллу и чмокнула его в щеку.
- А это что? - она увидела картину Роберта, - тоже портрет?
- Да.
- Чей?
- Твой.
- Но меня же здесь нет, - нахмурилась девочка.
- Здесь есть твои волосы, - сказал Роберт и покраснел, - по ним идут поезда.
- Бред, - Маргарита досадливо сдвинула бровки.
Она взяла портрет у Кирилла, вытянула вперед руки и полюбовалась собою ещё раз.
- Здорово! - повторила она.
Кирилл благоухал гордостью на всю прихожую. Работа Роберта так и осталась у него в руках.
- Положи на холодильник в кухне, - небрежно распорядилась именинница, удаляясь в гостиную с рисунком Кирилла.
- Знаешь, что можно сделать, - вмешался Марк, - эти портреты одинакового формата. Можно склеить их вместе теми сторонами, где ничего нет, и это станет двусторонняя картина. Как бы целая ты. Станет можно смотреть тебе и в лицо, и в спину...
- А что, неплохая идея, - согласилась Маргарита, - портрет станет плотнее, если наклеить сзади второй слой, и лучше сохранится.
Роберт потерянно побрел вслед за всеми. Идею соединения портретов поддержали все присутствующие. Клей-карандаш под чутким руководством Марка старательно облизал белые поверхности двух рисунков, и они, прильнув друг к другу в липком поцелуе, навсегда остались вместе, как Ромео и Джульетта на последней странице.