Страница 111 из 281
Вот только насладится видами упругих и крепких ягодиц у меня не получилось, оттого, что Рит сделал какое-то странное па, словно попытался прыгнуть вокруг себя, при чем почему-то назад.
Честное слово, я не поняла, в какой момент этого секундного полета на снегу оказался мишка.
Нет не так.
Огромный медведь!
Настоящий черный великан, от которого я испуганно шарахнулась, провалившись почти по талию в пушистый снег и задохнувшись от шока.
Я не ожидала, что мишка будет темный и такоооооой огромный, что обхвата моих рук не хватило бы, чтобы просто обнять эту огромную мохнатую морду с неоново-зелеными глазами!
Ей-богу, еще секунда и я с визгом попыталась бы уплыть по этому снежному океану, потому что видеть таких вот «пушистиков» по ТВ – это интересно, а сидеть лицом к морде – жутко до дрожи в пятках, но медведь смиренно сел на свой мохнатый зад, забавно потоптавшись передними лапами и глядя на меня своими родными глазами так мило и вопросительно, что первый шок прошел довольно быстро.
- Риииит? – выдохнула я, словно это не было очевидно, и прыснув от смеха, когда медведь закивал своей большой мохнатой головой, - С ума сойти!! И как в тебе это все помещается?!
Мишка издал какие-то забавные звуки, очевидно, засмеявшись по своему, по медвежьи, пристально, но так по доброму наблюдая за тем, как я принялась вошкаться в снегу, чтобы выбраться из белого плена и снова заползти на брошенную первым маньяком куртку, которая была как островок спасения, поближе к своему новому молчаливому и такому мохнатому другу.
- Выходит, ты и мишкой меня понимаешь?
Большая голова с торчащими ушками снова кивнула, пока внутри меня зарождался какой-то просто детский восторг, словно я попала в сказку сама того не подозревая!
Огромный пушистый, невероятно большой, но уже такой ни капельки не страшный медведь сидел напротив меня, словно большой пёсик, заглядывая в глаза и даже улыбаясь, пока я рассматривала его, начиная широко улыбаться.
- Слушай, какой же ты милый в этой шубке!
Мишка снова издал тот забавный смеющийся звук, замерев и вытаращив глаза на меня, когда, не в силах больше сдерживаться, я от души завизжала, радостно кидаясь прямо на ошалевшего медведя, понимая, что он безопасен и не проткнет меня своими когтями, что были длиннее моей раскрытой ладони.
Это было непередаваемое счастье и совершенный восторг – вот так висеть на горячем, мохнатом, и таком плюшевом великане, которого от всей души хотелось затискать, что я активно принялась делать, смеясь над тем, как удивленно и смущенно вытягивалась медвежья морда, явно не ожидая такого во всех смыслах горячего приема!
Боже! Я себе сама напоминала ту самую сумасшедшую блоху, которая ползала по слону с визгом и захлебываясь слюнями от восторга: «Это все моёёё! Моёёёё!!!!!!»
Моё такое вот большое, плюшевое, теплое и родное!
- В детстве я умоляла родителей купить мне щенка чау чау! Ничего не вышло, и я рыдала очень долго! А ты в сто раз лучше!!!
Если бы в эту секунду кто-то решил случайно прогуляться темной, морозной ночью по заснеженному лесу и увидел меня, висящую на ошалелом медведе, которого я тискала, как только могла, ползая по нему и смеясь, то стройку первой в городе психиатрической больницы начали бы сегодня же утром, не дожидаясь даже восхода солнца!
Рит, вернее мишка-Рит даже не пытался сопротивляться, пока я ползала по нему, повизгивая от восторга и пытаясь охватить своим взором каждую длинную, жесткую, но при этом почему-то такую плюшевую волосинку.
Я успела поковыряться в его огромных, острых когтях, прикладывая к широкой, немного грубой на ощупь подушечке медвежьей лапы собственные руки, которые поместились сразу обе.
Гладила за торчащими ушками, и водила ладонями по мохнатой улыбающейся мордахе, со смехом пытаясь увернуться и уползти по пузу мишки, когда он принимался меня лизать большим горячим языком по лицу, смеясь вслед за мной по-медвежьи, что походило на что-то среднее между мурчанием, хрюканьем и рыком.
Я пыталась обнять его, понимая, что моих руках не хватит, чтобы хотя бы обхватить его за широкую довольную мордаху, что уж говорить про мощную медвежью шею, на которой можно было вошкаться бесконечно долго, но так и не понять, где же она там заканчивается!
Терпению Рита можно было позавидовать, когда я успела залезть даже в мишкину пасть, чтобы поковыряться в выпирающих и весьма устрашающих клыках, нервно и восхищенно хохотнув в сотый раз за то время, что я нагло сидела на медведе, который развалился подо мной, позволяя делать с собой все, что угодно:
- Ну правда! Как это все помещается в тебе, когда ты человек?!
Вопрос уже был из разряда риторических, и наверное я не ждала ответа, недоуменно застыв, когда мишка подо мной вдруг стал двигаться.
Вернее, не весь.