Марс пробуждается

Он подошел к шкафу с книгами и, порывшись, извлек пачку английских астрономических журналов.

- Нашел! - воскликнул он немного погодя, перелистав пять или шесть журналов. - Нашел!

- Что вы нашли? - спросила стенографистка.

- Нашел статью доктора Рамахвани, которого нам предлагают послать на Марс. Вот видите шестой номер "Британского астрономического вестника" за последний год. Здесь статья "Из опыта работы по изучению растительного мира Марса"; подписано И. Рамахвани - доктором биологических наук. Что же он пишет? Гм... погляжу... Нетрудно!.. Судя по беглому просмотру, Эгот ученый полностью разделяет мнения нашего академика Тихова... Считает себя его последователем и учеником... Несколько любопытных замечаний о микрофлоре и возможной фауне Марса. Неглупые соображения!

На следующий день к неоконченной докладной была приписана одна короткая фраза: "Шестым участником полета намечается индийский ученый - микробиолог и астроботаник, доктор биологических наук И. Рамахвани".

На всю практическую подготовку экспедиции в распоряжении будущих космонавтов оставался только один год. Терять нельзя было 'ни минуты. По особому распоряжению правительства все вопросы, связанные с предстоящим полетом, рассматривались и решались вне всякой очереди.

Предложения академика Яхонтова по составу экспедиции были приняты, и он сам был назначен ее руководителем. Виктор Петрович решил тотчас же собрать всех участников предстоящего полета и обсудить, как лучше организовать всестороннюю подготовку.

С москвичами было просто: профессор Паршин - штатный сотрудник института, Одинцовы были тотчас же откомандированы в распоряжение академика Яхонтова. Сложнее обстояло дело с приезжими. Ли Сяо-ши был в Тибете, а доктор Рамахвани - в Индии. Тем не менее уже через месяц, сдав дела в своей обсерватории. Ли Сяо-ши прибыл в Институт астронавтики.

Таким образом, к началу марта весь личный состав будущей экспедиции, за исключением индийского ученого, был собран в стенах Института астронавтики. Началась серьезная подготовительная работа и тренировка.

Так продолжалось до июля. В жаркий летний день пять космонавтов собрались в просторном кабинете академика, чтобы еще раз, неизвестно который по счету, просмотреть списки необходимого имущества, совместно продумать, не забыты ли мелочи, от которых может зависеть иногда вся судьба экспедиции.

- Поступил ли уран, Сергей Васильевич, - интересовался Яхонтов, заглядывая в лежащий перед ним листок. - И кадмий?

- Все шестнадцать тонн урана привезены на ракетодром. Завтра отправим на спутник, - отвечал Паршин. - Кадмий пока в пути.

- Анализ получен?

- Конечно. Содержание урана двести тридцать пять колеблется от двух и семидесяти пяти сотых до трех и шестидесяти семи сотых процента. Вполне отвечает нашим требованиям.

- Кислород?

- Уже доставлен на внеземную станцию, - отрапортовала Наталья Васильевна.

- Как идет переоборудование корабля?

- Я был вчера на базе, - отвечал Владимир Иванович. - Все проверил лично. Через месяц начнем пробные полеты.

- А горючее?

- В резервуарах на внеземной станции сосредоточено все нужное нам количество.

- Сами проверяли?

- Разумеется.

- Меховой одежды двухслойной с электрическим подогревом полагается восемнадцать комплектов. Сколько есть?

- Двенадцать комплектов я принял. Шесть будут готовы через неделю.

- Типовые чертежи атомных реакторов?

- Давно получены.

- А ваши приборы? - обратился академик к Ли Сяо-ши.

- Получено немного больше половины по числу названий. Я проверяю каждый день. Ленинградский завод-поставщик обещает выполнить последние заказы через десять суток.

Подобные беседы происходили регулярно один раз в неделю. В деловых вопросах Яхонтов был большой педант и предъявлял жесткие требования к подчиненным. Зная его характер, остальные четверо приготовились отвечать на вопросы еще часа два, не меньше, потому что Виктор Петрович не оставлял без внимания "и одной мелочи. Но разговор прервало неожиданное появление секретаря.

Она без стука влетела в кабинет, взволнованная и возбужденная.

- Виктор Петрович, к вам...

- Несомненно, ко мне, если пришли сюда, но у меня совещание.

- Она из Индии... Сейчас войдет.

Виктор Петрович поднял очки на лоб.

- Что такое? Кто она? Почему из Индии?

Дверь кабинета открылась, и вошли двое. Впереди молодой человек, высокий и худощавый, в черном строгом костюме. За ним шла молодая женщина, очень маленькая, совсем крохотная, но пропорционально сложенная и стройная. Длинное шелковое сари приятного синего тона обвивало ее тонкий стан и закрывало ноги ниже колея. Пучок черных волос, скрепленный двумя длинными серебряными шпильками с камнями на конце, украшал голову. Смуглый цвет ее продолговатого лица, огромные черные глаза, тонкий прямой нос, маленький рот, густые брови и длинные ресницы производили впечатление чего-то необычного, далеко выходящего эа рамки повседневности. Ее никак нельзя было назвать красавицей, потому что это слово казалось примитивным, далеко не достаточным. Хотелось придумать другое, лучшее слово, но его не было.

Яхонтов стоял, ожидая объяснений. Остальные космонавты с интересом глядели на вошедших. Так продолжалось несколько мгновений.

Молодой человек первым нарушил молчание.

- Я вижу перед собой господина Яхонтова, директора института? - осведомился он, учтиво поклонившись.

- Да.

- Меня зовут Чандра. Третий секретарь посольства Республики Индии. Мне поручено представить вам госпожу Индиру Рамахвани и служить переводчиком. Она плохо владеет русским языком.

- Здравствуйте! - очень медленно, с сильным акцентом произнесла по-русски молодая женщина, сопровождая это слово приветливой улыбкой.

- Госпожа Рамахвани, вероятно, говорит по-английски? осведомился академик.

- Да, мисс Рамахвани владеет английским, как своим родным языком.

- Превосходно. - И Виктор Петрович продолжал по-английски: - Я очень рад познакомиться с вами, мисс Рамахвани, но простите мое изумление... Я никак не ожидал... Неужели?..