Страница 3 из 24
При слове «подруги» Александр засмущался и отвёл взгляд. У него пока не было опыта общения с девушками, он их немного побаивался и прикрывал это удалью и грубоватостью.
– Как хорошо, что я к тебе зашёл, Владимир, – успокоенно сказал Антонов.
– Да, Саша. Ты теперь чаще заходи. Давай завтра я познакомлю тебя с интересными людьми. Поговорим, – заинтересовал Александра Баженов. – Только ты никому не рассказывай.
– Понял. Не маленький, – серьёзным голосом ответил Александр. Он верил Баженову и внутренне был готов к новой жизни, манившей неожиданностями и приключениями.
Условившись о завтрашней встрече, они тепло расстались. Антонов шёл домой, а в груди у него пело сердце.
Дома мать плакала, а с отцом состоялся серьёзный разговор, но изменить создавшуюся ситуацию ничего уже не могло. Отчисление было реальностью, и требовалось подумать о дальнейших планах.
– Ремеслу тебе надо учиться, Саша, – по-отцовски переживая, произнёс Степан Гаврилович. – Со следующего года определим тебя. А пока помогай мне. И брось хулиганить. Не хватало тебе ещё с тюрьмой связаться.
– Не волнуйся, папа, – успокоил Александр отца, довольный, что всё обошлось без большого скандала. – Всё будет хорошо.
На следующий день, ближе к вечеру, Александр отправился к Баженову. У того в доме уже находились несколько гостей, которым он и представил Антонова.
– Мой друг Александр Антонов! – как-то даже торжественно произнёс Баженов. Потом он по очереди подводил Александра к гостям и знакомил их. Среди гостей находился Плужников Григорий Наумович. Это был широкоплечий мужчина высокого роста с грубыми от крестьянской работы широкими ладонями. Смотрел он внимательно прямо в глаза, как бы гипнотизировал собеседника. Говорил Григорий Наумович чётко, грамотно, со знанием дела. Антонов сразу почувствовал, что главным в этой компании является именно Плужников.
В числе гостей были учитель соседней школы, два путейца с местной железной дороги и ещё несколько человек, которых Антонов в тот день не очень запомнил. Зато одна из двух молоденьких девушек сразу заставила его покраснеть, посмотрев на Шурку изучающим взглядом. Её огромные зелёные глаза светились ласковой приветливостью.
– Софья Боголюбская, – представилась девушка, легонько пожимая Сашкину руку. Как потом узнал Антонов, Софья приехала из Тамбова в гости к дяде, а на собрание пришла со своей кузиной. Оказалось, что девушки давно помогают социалистам-революционерам.
– Давайте, ребята, к столу, – весело произнёс хозяин, и вся дружная компания стала рассаживаться. На столе уже дымил самовар, а на большом блюде вкусно красовалась горка румяных пирожков.
За чаем завязалась непринуждённая беседа. Антонов поначалу не всё понимал, привыкая к этим людям и окружающей обстановке. А говорили о важных вещах: о бедственном положении рабочих; о крестьянах, которым не хватает земли в обработке, и они живут впроголодь; о помещиках, которые используют дешёвый труд крестьян; о слишком низких ценах на хлеб и высоких на инвентарь; о произволе и продажности чиновников; о деспотизме царской власти и много о чём ещё. Александр жадно вслушивался и впитывал новые мысли и понятия. Он и не подозревал раньше о том, сколько в России накопилось зла. Тут же у него появилось горячее желание посвятить себя борьбе за правду, за обездоленных людей. Плужников и Баженов замечали перемены, происходящие в Александре. Так явно они читались на его юном открытом лице. Тщательно подбираемые ими слова ложились в благодатную почву, и всходы их обещали дать настоящий богатый урожай.
– Мы, друзья, просто обязаны думать о народе, – повёл свою длинную речь Плужников. – Наша партия социалистов-революционеров все свои стремления направляет на завоевание свобод для рабочих и крестьян. Наш девиз: «В борьбе обретёшь ты право своё!» И это не пустые слова. Нельзя просто ждать, что власть сама предоставит нам требуемые права. Преступной власти выгодно создавшееся положение вещей. Забитым, тёмным, бесправным народом удобнее управлять. Власть имущие – привилегированная каста, а народ для них – лишь средство для обогащения. Но народ потихоньку просыпается. Во всех областных и уездных центрах созданы ячейки нашей партии. Появились наши сторонники и среди крестьянства в сёлах. Например, у нас в Калугинской волости работает крепкая группа товарищей. Позже я вас познакомлю с их руководителем Иваном Ишиным. Интересный человек, твёрдо преданный нашему движению и умеющий зажечь людей пламенной речью. Вот Владимир Петрович его хорошо знает.
– О, это большая ценность для партии, – откликнулся Баженов. – Такие люди очень нужны.
А Плужников продолжил:
– Я вам всё это говорю для того, чтобы вы поняли: мы не одни. Набирает силу революционное движение, и уже есть конкретные результаты. Вот что пишут наши московские друзья.
Плужников достал из внутреннего кармана свёрнутую газету и стал читать её своим соратникам, которые старались не пропустить ни единого слова и всё запомнить.
В газете освещалось положение рабочих в Москве и Петербурге, указывались ближайшие задачи для партии. В одной статье автор подробно излагал положения о терроре и рассказывал об удачных покушениях.
– Это правильно! – не удержался Антонов. Глаза его лихорадочно блестели.
– Что, Саша? – хитро спросил его Баженов.
– А то, что не надо ждать. Их надо наказывать. Пусть боятся. Ведь всё очень просто, – Александр был уверен в своей правоте. Слова неизвестного автора затронули его за живое, достали до самых глубин души и поселились там. Это было некое руководство к действию.
– А ты не торопись, – остановил его порыв Плужников. – Бомбами мы всех проблем не решим. Надо действовать масштабнее, хитрее. Необходимо поднимать народные массы на борьбу, раскрывать им продажную сущность нашего правительства. Дадим людям надежду, покажем им свет в конце тоннеля, и люди сами сметут ненавистную власть. Но, конечно, и от террора мы не откажемся. У нас есть великая цель и для её достижения все средства хороши.
– Саша, а вы сами могли бы выстрелить? – неожиданно спросила Антонова долго молчавшая Боголюбская. Всё это время она слушала и наблюдала за Александром.
Глядя в её волнующие бездонные глаза, Александр, не колеблясь, коротко ответил:
– Да. Смог бы.
После обсуждения всех текущих вопросов компания ещё долго не расходилась. Для конспирации пели народные песни под гармошку, немного танцевали. Только за полночь решили идти по домам.
Баженов отозвал Александра в сторону со словами:
– Саша, думаю, что ты понимаешь: всё услышанное здесь тобой является большой тайной. От этого зависят жизни многих людей.
– Володя, ты можешь полностью на меня положиться, – в словах Антонова была такая сила, что Баженов понял – парень не подведёт.
Потом они вместе проводили Боголюбскую и её сестру. Девушки жили недалеко, и путешествие для Антонова было приятным. Голос Боголюбской, её смех нравились Александру и волновали его. В нём просыпалось незнакомое чувство, и от этого было радостно.
– Давайте дружить, – сказал Саша девушке на прощанье, немного задержав её руку в своей.
– Давай, – произнесла девушка, очаровательно улыбнувшись, и прошла в дом.
Баженов на правах взрослого друга одобрительно хлопнул Александра по плечу и сказал:
– Молодец! Она смелая и надёжная. Такая не подведёт.
Антонов промолчал, пытаясь успокоить громко стучащее сердце.
3
С того памятного вечера Александр с головой ушёл в партийную работу. Он много читал политической литературы, которую ему приносил Плужников. Потом они обсуждали прочитанное на еженедельных сходках. Антонов научился спорить и отстаивать свою точку зрения. Иногда по ночам нужно было расклеивать листовки. Такая рискованная работа очень нравилась Александру, тем более, что и Софья принимала в этом участие.
Но долго так продолжаться не могло. По требованию отца Софья уехала в Тамбов учиться в гимназии, и Александр затосковал. Ему уже стала скучной эта рутинная партийная работа, каждодневное однообразие. Антонов был человеком дела. Душа его требовала каких-либо свершений, подвигов, требовала действия. Он видел себя на коне с шашкой и наганом в руках. Вот его стихия! А тут приходилось таиться, прятаться, маскироваться.