Сердце пламени

Он не вполне понимал, что чувствует по этому поводу. Его золото принадлежало только ему. Но разве познать сердце Фрейи не стоит такой цены? О, да. И не потому, что ему до сих пор не удалось соблазнить ее.

Рюрик хотел познать Фрейю. Она станет его любовницей — он уже принял решение, — но его интерес простирался за пределы физической близости.

— Правда за правду. — Был ответ.

Такой вариант представлял определенную опасность. Его глаза сузились. Отказ может стоить ему возможности преодолеть пропасть, что проложила между ними Фрейя.

— Правда за правду. Да будет так.

Фрейя подняла палец.

— И не просто правда, а ответ на заданный мной вопрос.

— А если я не пожелаю ответить?

— Тогда я задам другой, — подытожила она. — Ты должен будешь ответить на один из трех моих вопросов.

Вот незадача. Но черт его побери, если он не желал сыграть. Его натура дреки обожала вызовы.

— Договорились. А теперь ответь на мой вопрос. Почему Фрейя не боится меня? Как она смеет являться в мое логово, да еще и спорить со мной, кода на ее месте любой другой дрожал бы, как перепелка?

— Но ты же видишь мои глаза?

— Чудесные глаза.

Фрейя опустила ресницы, ее улыбка пригасла, хоть и не совсем исчезла.

— Они говорят, что на мне проклятие эльфов, — медленно призналась она, словно эта тайна давила на нее неподъемным весом. — А некоторые думают, якобы я заключила сделку с дьяволом. Когда я была маленькой, в деревню приехал священник. Мой отец как раз продавал гусей на базаре. Я играла рядом и случайно подняла голову. Священник шарахнулся в сторону и перекрестился. Он ужаснулся, и это напугало меня. Тогда я впервые поняла, что отличаюсь от других. Я не особо вписываюсь в наш мир. Может, поэтому и не боюсь тебя и не верю, что ты злобен. Ты другой, как и я. Я примерно понимаю, каково это.

— Ты забыла про магию.

Опять этот ее медленный осторожный взгляд.

— Это следующий вопрос?

— Просто уточнение. Ты же ответила только на половину вопроса. Ты знаешь, что обладаешь силой, и это придает тебе смелости.

— Мне было страшно, — признала Фрейя.

— Но?

— Но еще я злилась. И отчаялась. — Она отбросила гладкий камешек, что до этого крутила в руках. — У любого есть точка кипения, а к своей я подобралась в ту ночь, когда ты украл барана. Ты большой и страшный и мог легко меня убить. Но мне было наплевать.

Рюрик утонул в ее глазах. Фрейя таила такие глубины, что он сомневался, сможет ли хоть когда-нибудь постичь их целиком.

— Вот теперь это больше похоже на правду. Чистую правду.

Фрейя резко вдохнула, словно ей было неудобно.

— А значит, теперь моя очередь задавать вопрос.

— Давай.

Она нахмурилась.

— Сейчас, только мне надо немного подумать… что же мне не терпится узнать сначала. Не хочу упустить такой шанс.

Рюрик расхохотался, из глубины горла вырвалось вибрирующее урчание.

— Как это по-женски! Будь уверена, у меня к тебе множество вопросов! Одним не обойдется.

— Ладно. — Она сдвинула брови и подтянула колени к груди. Юбки свободно упали вокруг ног. — Ты можешь менять обличье?

Один из вопросов, которых он опасался.

— А что не так с этим обличьем?

— Все так.

— Могу, — признался Рюрик, почесывая голову о камень. — Я могу менять обличья. Это один из подарков богини. Но зачем мне это? Люди глупы. Они воняют. А большей частью напоминают безмозглых овец. А еще все эти мужчины, что мечтают меня убить. И в человеческом облике я чуть более уязвим.

— Чуть более уязвим? — перебила Фрейя. — Я думала, это самая большая слабость дреки — в человеческом обличье вас легче убить.

— Ну как сказать легче, — пророкотал Рюрик. — Ты даже не можешь осознать всей моей мощи, а магией я обладаю в любом виде.

— И часто ты менял обличья?

Рюрик опустил крыло — эквивалент человеческого пожимания плечами.

— Это все равно что спросить, сколько раз я ел. Не подсчитывал. В юности довольно часто, потому что мне было любопытно, но с тех пор все реже и реже. Поводов мало.

— А соблазнял человеческих женщин?

— Нет. — «Пока нет». — И, — упредил он, — теперь ты должна мне три ответа, ибо задала целых четыре вопроса, и я ответил на все.

Фрейя нахмурилась.

— Ты ответил вопросами на вопросы.

— Но ведь риторическими, не так ли?

Если бы Рюрик мог улыбаться, то уже расплылся бы в ухмылке, ибо разочарование делало ее личико совершенно неотразимым.

— Это не совсем честно, но пусть так.

— Спасибо за согласие. — Это было честно с ее стороны. Рюрик прищурился. — Что же ты такое? Определенно не человек.

— Человек, кто же еще? — выпалила Фрейя, разводя руками. — Я что, не выгляжу человеком?

— Выглядеть-то выглядишь, — признал Рюрик. — Ты пахнешь как человек, даже лучше, чем большинство людей. Но ты — не человек. У них нет силы, нет магии, разве что господь ниспошлет малость, а на тебе нет божественной отметины.

— Ты такое чуешь?

— Как-то в Норвегии я встретил человека, — начал Рюрик, — который жевал ягоды, чтобы достичь транса, и тогда он мог беседовать с богом. Его аура деформировалась, и я даже… не рискнул бы с ним пересекаться. Он неправильно пах.

— О, это довольно древняя практика.

— Так и есть. Но я столкнулся с этим в юности.

— И сколько тебе лет?

— Сотни, — ответил Рюрик, чуть пожимая крылом. — Дреки считают время циклами, а не годами, поэтому я точно не знаю. Сейчас мой десятый цикл. А тебе сколько лет?

— Двадцать четыре.

— И где исток твоей силы?

Она помолчала.

— Думала, я забыл?

— Нет. — Губы Фрейи дрогнули. — Просто… Я не знаю, где ее исток.

Ложь. Ложь пробежалась по его магическим нервам, и Рюрик зашипел.

— Это неправда…