Личный Демон

Мои мысли прерывает скрип дверей. Входит Рик, в объятия которого мгновенно бросаюсь, крепко прижимаясь и наслаждаясь его ароматом. Я так соскучилась… Нам не приходилось расставаться последнее время дольше, чем на полчаса.

— Как ты? — спрашивает он.

А мне не хочется говорить. Все, в чем нуждаюсь сейчас — он, целиком и полностью, безграничная ласка и власть надо мной.

Вместо ответа тянусь к чувственным губам… И в следующую секунду мы уже лежим на кровати. Моя одежда рвется в клочья. Каждый участок тела покрывают обжигающие поцелуи, а язык выводит невидимый узор на коже. Ухватив его за волосы, выгибаюсь навстречу. Волны жара пробегают по мне. Дрожу от нетерпения…

— Рик, пожалуйста… — буквально умоляю продолжить. Не узнаю свой голос, похожий на рычание и шипение дикой кошки.

— Все, что хочешь…

Избавляется от вещей, тем же методом, разрывая их. И, наконец, сплетаемся в ритмичном неповторимом сумасшедшем танце…

— Тебе было неприятно смотреть… — Рик перебирает мои волосы, пока нежимся в постели.

Он не спрашивает, всего лишь констатирует мои ощущения от показательного секса между демонами. И тот страстный порыв при виде мужа продиктован не возбуждением увиденным, вернее услышанным, зрелищем, от которого старательно отворачивалась.

Как же хорошо, что нас это не коснулось. Не смогла бы, не выдержала бы такого унижения… С этим еще дальше жить… Причем вечно… А поймав посторонний взгляд, думать: о тебе известно больше, чем хочется.

Консумация брака. Это что-то настолько древнее, уже нигде не используемое и не встречаемое… дикое… Больше похоже на извращенный интерес одних посмотреть на других за этим занятием, и рукоблудить под широкой одеждой с каменным лицом: «продолжайте, не останавливайтесь, ваш брак зарегистрирован и засвидетельствован». Фу, гадость… Слово интимность им не знакомо.

Любимый вздохнул. Конечно, он все слышал.

— Элли, это наши обычаи и устои, — поясняет он.

— Я понимаю, но не принимаю. И очень рассчитываю на то, что наша дочь там лежать не будет.

Именно за нее переживаю. Мужчинам всегда без разницы: где и как предаваться удовольствиям…

— Не накручивай себя. Иметь пару и предложить брачные браслеты — не одно и то же. Обычно прожив несколько сотен лет, решаешься связаться с кем-то навсегда.

— И много пар было у тебя? — переворачиваюсь на живот, желая видеть его глаза. Нависаю сверху.

— Элли, вряд ли это имеет значение. Я целибат не хранил до встречи с тобой, как ты понимаешь. Твоя ревность беспочвенна.

— Ладно-ладно… Лишь бы твои бывшие не доставали.

— У нас это не принято. Расстались и забыли. И женского пола среди нас меньше, всегда найдутся желающие на свободную от чьей-то печати женщину.

Смотрю. И что-то не нравится мне в этом разговоре. Но что? Не понимаю. А не просканировать не могу…

— Нужно уходить. Я задержался дольше, чем положено правилами, — говорит он и, переложив меня обратно на спину, встает с кровати.

«Опять правила, сплошные условности…»

Любуюсь им, пока одевается. Завидую сама себе. Рисунок извивается на его теле от моего присутствия. Здесь прятать узор не надо, наоборот: носить обязательно, показывая всем. Для демонов это гордость — иметь истинную пару, что случается крайне редко.

Рик подходит, наклоняется ко мне, вызывая своим, сладко-нежным, поцелуем новую волну желания. Хочу зарыться в его шелковистые волосы руками, но муж перехватывает запястья.

— Элли, не хочу уходить, но мне пора, — взглядом блуждает по мне.

— Мы даже не поговорили толком…

— Увидимся позже… И все обсудим, — отпускает мои руки.

— Люблю тебя, — обнимаю ладонями его лицо и быстро целую.

Вздыхает, шумно втянув воздух.

— И я тебя люблю. Все ушел. Иначе не остановлюсь…

Накрыл сон быстро. Снился огонь, тот самый… Только сейчас он стелился передо мной, лаская ноги. И был похож на бушующее море — прекрасная властная стихия.

И я бы долго могла наслаждаться этими ощущениями, но где-то рядом слышались голоса… Откуда они доносились — не понимала. Поэтому просто пошла за ними, желая узнать, кому принадлежат, заинтересованная странным разговором:

— Потрясающий узор… — сказал женский голос.

— Тоже такой хочу… — ответила другая девушка.

— Такой уже занят. И надо стать чьей-то верити, а это самое сложное.

— У нее два сына! Дьявольской династии! Может, повезет?

— Они оба нос воротят — гордые и непреступные… Но хороши собой, все в отца… Видимо, человеческие женщины им нравятся больше. А чтобы истинной оказалась людишка, тебя не удивляет?

«Почему они говорят обо мне и моей семье? И почему все это звучит в голове?» — не покидает мысль.

— Хватит! Нужно разбудить ее. Лирилиана ждет.

И тут до меня, наконец, дошло. Это все происходит не во сне. Открыв глаза, наткнулась на две пары глаз, пристально разглядывающие меня. Автоматически прикрыла простыней обнаженное тело. Пока спала, они, без стеснений, наблюдали. Вот, наглость.

— Вы кто? — села, посмотрев со злостью.

— Верити, прости нас, — заговорила одна из них, склонив голову. — Лирилиана отправилась за тобой.

— Я приведу себя в порядок и приду.

— Мы подождем за дверью, — сказала вторая девушка.

Быстро приняв душ, подобрала самое приличное из неприличных платьев. Гардероб, который для меня выделили по статусу больше подходит представительницам древнейшей профессии — сплошь прозрачные и полупрозрачные ткани. Поэтому пришлось комбинировать разную одежду, расхаживать в полуголом виде не хочу.

Они привели меня в покои Лирилианы. И сразу удалились.

«Как тут говорят: доброе утро? Или…»

— Вечной тьмы, — приветствует меня. Интересно услышала мысли или просто поняла мое замешательство?

— Здравствуйте.

— Читаю, милая, читаю… Откуда думаешь у Арикмэля такие способности? — отвечает. — Иди сюда, — похлопывает рядом с собой, а лежала на огромном ложе округлой формы.

— Я привыкла звать его Риком, — сажусь на край.

Лирилиана скривилась от этого сокращения.

— Что угодно, Элли, только не это…

— Вы звали меня.

— И, пожалуйста, давай на «ты».

Киваю. В отношении нее простое обращение не вызывает неудобств.

— Хочу официально представить тебя всем нашим женщинам. Обычно в это время мы собираемся в огненном саду.

— Хорошо.

— Что на тебе надето? — она смеется низким грудным голосом.

— Не могу в прозрачном ходить…

— Стесняешься? Это так мило, — мать Рика встает с постели, демонстрируя свой наряд, не скрывающий ничего. — В гареме носят только такую одежду. Мужчин здесь не бывает, только если кто-то приходит к своей паре или жене, но остальных женщин он не видит.

— Какое-то странное у вас представление: консумация в порядке вещей, а свое тело от посторонних глаз прячете…

— Милая моя, — она берет меня за руку, игнорируя комментарий, и тянет за собой. — Как же сыну повезло встретить тебя.

Смутилась от этих слов. Непривычно слышать подобное в свой адрес. Мама постоянно «пилила» и «капала на мозг», добрых фраз от нее не дождешься. Наверное, где-то глубоко в душе жалела о том, что я появилась на свет, родилась именно такой, необычной, испортив ей жизнь…

А тут… Ласковый взгляд, теплые слова… И растерялась, не зная, как реагировать. Но что скрывать: покорена навсегда.