Страница 4 из 19
Десять минут спустя он остался в одиночестве.
Какие жалкие отговорки: «Двигаться в ногу со временем…»
Он ожидал от них большего. Гораздо большего. Он даже смел надеяться, что они вдохновятся его речью. Он уже видел себя во главе огромной армии, но…
Вошел Бленкин, почтительно шаркая ногами.
– Я всех проводил, господин Эдвард, – сказал он.
– Благодарю, Бленкин. Можешь убрать со стола.
– Да, господин Эдвард.
– Что случилось с нашей честью, Бленкин?
– Не имею представления, сэр. Я не брал.
– Они не захотели меня слушать.
– Да, сэр.
– Они не захотели меня с-слушать.
Эдвард сел у догорающего камина, положив на колени зачитанный томик Бедрогрызских «Престолонаследий Анк-Морпорка». Мертвые короли и королевы смотрели на него с укором.
Собственно, на этом все могло закончиться. Оно и завершилось где-то там – в миллионах параллельных Вселенных: Эдвард д’Муэрто тихо-мирно постарел, и его одержимость превратилась в своего рода книжное безумие – с коврами, домашними туфлями и перчатками без пальцев. Он стал лучшим в мире экспертом по особам королевских кровей, о чем никто, конечно, не догадывался, поскольку он редко покидал свои комнаты. Капрал Моркоу дорос до сержанта Моркоу и, когда пробил час, нелепо погиб в возрасте семидесяти лет в результате несчастного случая, как-то связанного с муравьедом.
В миллионах вселенных младшие констебли Дуббинс и Детрит не проваливались в яму. В миллионах вселенных Ваймс не увидел улику у водосточной трубы. (В одной из странных, но теоретически возможных вселенных штаб-квартира Ночной Стражи была перекрашена в пастельные тона причудливым вихрем, который заодно починил дверную защелку и выполнил в здании несколько других, не менее загадочных работ.) В миллионах вселенных Стража потерпела крах.
В миллионах вселенных эта книга оказалась очень короткой.
Эдвард задремал с томиком на коленях, и ему приснился сон о славной битве. Прилагательное «славный» в его личном словаре занимало довольно важное место. Не менее важное, чем существительное «честь».
Поскольку изменники и люди без чести не желают видеть правды, тогда он – Эдвард д’Муэрто – станет перстом Судьбы!
Но главная проблема Судьбы, конечно, в том, что она часто сует свои персты куда попало…
Капитан Сэм Ваймс из Анк-Морпоркской Городской (Ночной) Стражи сидел в продуваемой сквозняками приемной патриция. По такому случаю он надел свой лучший плащ, а также начищенный до блеска нагрудник и шлем, который теперь лежал у него на коленях.
Он тупо смотрел на стену, погруженный в мысли.
Он должен быть счастлив, говорил он себе. Наверное, так и было. В некотором смысле. Определенно, счастлив как никогда.
Он женится через несколько дней.
Он перестанет быть стражником.
Он начнет вести праздную жизнь господина.
Капитан Ваймс снял с себя медный значок и рассеянно протер его о край плаща. Затем поднял так, чтобы от покрытой патиной поверхности отразился свет. ГСАМ № 177. Иногда он задавался вопросом – сколько стражников до него успели поносить этот значок?
Что ж, теперь у него появится новый хозяин.
Это Анк-Морпорк, Град Тысячи Сюрпризов (как гласит путеводитель Гильдии Купцов и Торговцев). Что еще можно добавить? Обширное поселение с миллионом жителей, величайший из городов Плоского мира, раскинувшийся по обеим берегам Анка – реки такой мутной, что кажется, будто она течет вверх дном.
Приезжий может спросить: «Как такой огромный город может существовать? Благодаря чему он держится? Если река наполнена жижей, которую можно только жевать, откуда берется питьевая вода? Что же, собственно, лежит в основе городской экономики? И как же так получается, что вопреки всему он таки функционирует?»
Впрочем, на самом деле приезжие редко интересуются подобным. Обычно они спрашивают нечто вроде: «Вы не подскажете, как пройти… кхм… к молоденьким дамочкам и все такое… ну, вы понимаете…»
Но если бы гости города хотя бы изредка думали головой, а не кое-чем другим, то вышеприведенные вопросы наверняка бы у них возникли.
Патриций Анк-Морпорка откинулся на спинку своего аскетичного кресла и внезапно ярко улыбнулся. Так улыбается очень занятый человек в конце наполненного посетителями дня, если вдруг обнаруживает в своем расписании напоминание: «19.00–19.05, быть Жизнерадостным, Непринужденным и Общительным».
– Что ж, меня, безусловно, огорчило твое письмо, капитан…
– Да, сэр, – ответил Ваймс, по-прежнему деревянный, как мебельный склад.
– Пожалуйста, присаживайся, капитан.
– Да, сэр, – ответил Ваймс, продолжая стоять. Это был вопрос гордости.
– Но, с другой стороны, я тебя, конечно, понимаю. Полагаю, поместья Овнецов весьма обширны. Уверен, госпожа Овнец высоко оценит твою сильную правую руку.
– Сэр?
Находясь в присутствии правителя города, капитан Ваймс всегда сосредотачивал взгляд на точке футом выше и шестью дюймами левее головы лорда Витинари.
– Ну и конечно, ты станешь очень богатым человеком, капитан.
– Так точно, сэр.
– Надеюсь, ты уже думал об этом. Вместе с богатством появятся новые обязанности.
– Так точно, сэр.
До патриция дошло наконец, что в диалоге участвует он один. Он подвигал бумаги на столе.
– Ну и конечно, мне придется назначить нового человека на должность старшего офицера Ночной Стражи, – произнес патриций. – Есть предложения, капитан?
Ваймс разом спустился с облака, в котором витал его разум. Вопрос касался работы.
– Главное, чтобы не Фреда Колона… Он – прирожденный сержант…
Сержант Колон из Анк-Морпоркской Городской (Ночной) Стражи оглядел незамутненные лица новобранцев.
И вздохнул. Ему вспомнился его первый день на службе. И старый сержант Вымблер. До чего бешеный был человек! Язык как кнут! Если бы старик дожил до нынешних дней…
Как это называется? Ах, да… «Антидискриминационная процедура приема на работу» или типа того. Лига защиты прав кремниевых существ надавила на патриция и вот тебе пожалуйста…
– Попробуй еще раз, младший констебль Детрит, – сказал он. – Фокус в том, чтобы суметь остановить руку чуть выше уха. Просто встань с пола и попробуй отдать честь еще разок. А теперь, хм… младший констебль Дуббинс?
– Здесь!
– Где здесь?
– Прямо перед вами, сержант!
Колон посмотрел вниз и отступил на шаг. Выпуклый изгиб его более чем выдающегося живота сдвинулся назад, открыв смышленое и предупредительно запрокинутое лицо младшего констебля Дуббинса с одним стеклянным глазом.
– О, действительно.
– Я выше, чем кажусь.
«О боги, – устало подумал сержант Колон. – Если сложить их и разделить на два, то получатся два нормальных человека. Правда, нормальные люди не пойдут служить в Стражу. Тролль и гном. А ведь это еще не самое плохое…»
Ваймс побарабанил пальцами по столу.
– Только не Колон, – повторил он. – Он уже не молод. Большую часть времени проводит в штаб-квартире, занимаясь бумажной работой. Кроме того, у него полон рот…
– Судя по комплекции сержанта, у него всегда полон рот, – заметил патриций.
– Полон рот забот с новобранцами, я имею в виду, – многозначительно сказал Ваймс. – Вы же помните, сэр?
«…о том, как вы их мне навязали», – добавил он про себя.
Разумеется, их бы ни за что не приняли в Дневную Стражу. Даже подонки из Дворцовой Стражи прогнали бы их взашей. М-да уж… Их запихнули в Ночную Стражу (над которой и так потешается весь город) только потому, что ночью они никому не станут мозолить глаза. По крайней мере, так называемым «уважаемым людям».
Ваймс согласился на это только потому, что знал: скоро новобранцы станут не его проблемой.
Не то чтобы он не был толерантен к человекообразным существам, но Стража – это все-таки работа для настоящих мужчин.