Страница 54 из 73
– Почему?
– Вам не выгодно убивать меня. Так Вы поссоритесь с Антоном.
– Знаешь, насколько сильна первая любовь. Антон простит меня. Поймет, что все сделано из любви к нему.
– И все–таки не боюсь Вас. Страх – бесполезное чувство.
– Ты – очень необычный человек.
Гоша улыбнулся.
– Мне многие так говорят.
В доме хозяина готовили и убирались тоже похищенные люди.
Им дан был выбор между жизнью в доме и смертью.
Конечно, все предпочли жизнь в надежде на скорое освобождение. Однако проходили годы, а они находились взаперти. Несмотря на это, люди не теряли надежды.
Между женщинами хозяина дома и слугами никогда не существовало каких–либо отношений. Первые всегда считали себя выше вторых.
Лизу с Ириной Васильевной привели на кухню.
– Гляньте, кто с нами теперь будет работать, – громко сказала Зина – старшая повариха.
Все обернулись на вошедших людей.
Увидев женщин хозяина дома, многие принялись перешептываться.
– Молчать, – приказал Артем.
– Людям интересно знать, отчего эти женщины здесь, – заступилась Зина.
– Вас не касается.
– Как же не касается, – возразила Зина. – Как нам теперь относиться к женщинам хозяина?
– Как к слугам, разумеется. Они останутся таковыми навсегда, – Артем усмехнулся. Посмотрел на Лизу с Ириной Васильевной.
Пленницы оглядывали кухню и лица людей, ища сочувствия, но не находили его.
– Так бы сразу и сказал.
– Вижу, дерзка стала. Давно не была в моей комнате. Прямо сейчас и пойдем.
– Так некогда мне сейчас, – уже другим тоном сказала женщина. – Ночи подожди.
– Ночью я спать захочу. Не до тебя будет.
– Потерпишь маленько, – не унималась Зина.
– Идем–идем. Две помощницы тебя заменят.
Зина вздохнула и за Артемом и помощниками.
– Он ее накажет? – спросила шепотом Лиза Ирину Васильевну.
– Накажет, – рассмеялась та громко. – Постелью.
– Но он же гей, – удивилась Лиза.
– Одно другому не мешает. Хозяин так подобрал мужчин, что они не нравятся друг другу. Да и женщины с кухни тоже удовольствия хотят.
– Понятно.
– Эй, бывшие госпожи, – крикнула повариха, – пора делом заниматься. Одна пусть картошку почистит, другая – котлетами займется. Зину мы только к ужину увидим.
Лиза почувствовала ревность в последней фразе женщины. Хотела спросить об этом Ирину Васильевну, но та уже ушла выполнять приказ.
Потянулись тяжелые и однообразные дни.
Женщины вставали с рассветом и готовили завтрак. Готовили они, в том числе и на себя. После еды мыли посуду и приступали к готовке обеда. После него мытье посуды и приготовление ужина. Затем мытье посуды и долгожданный сон.
Разговоры между женщинами шли краткие, касающиеся только готовки. Да и о чем можно говорить, сидя в четырех стенах, без выхода наружу. Не беседовать о мужчинах, живущих в доме. Женщины постоянно ревновали к ним друг друга.
Первые дни для Лизы были невыносимыми. Она кое–как доходила ночью до кровати и просто падала на нее. Перед засыпанием она плакала навзрыд. Плакала от безысходности. Ей казалось, что ее никто не найдет, что она всю жизнь проведет в этом доме. Ведь Ирина Васильевна живет здесь долгие годы. Вместе с другими людьми. Мыслями Лиза не делилась, но Ирина Васильевна обо всем догадывалась.
– Не плачь, не трать силы, – не выдержала однажды женщина.
– Мне не нужны они, – всхлипывала Лиза. – Силы идут на мучителя.
– Пусть так. Жили же люди в захваченных немцами городах.
– Они знали, что за их свободу сражаются.
– Нас тоже ищут. Особенно тебя.
– Меня некому искать, – усмехнулась Лиза. – Муж погиб, а сын в заложниках.
– Ты же не верила в смерть мужа.
– После всего, увиденного здесь, уже во все верю.
– До сих пор удивляюсь в возможность похищения стольких людей. Что же хозяин говорит их родным, чтобы они жили спокойно?
– Наверно о смерти людей. Может быть, все эти люди одиноки.
– Как же мы с Евгением? – Ирина Васильевна вздохнула, вспомнив о брате.