Страница 7 из 105
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
На следующий день возле дома бывшей учительницы остановилась видавшая виды ока. Валентина Константиновна, подойдя к окну, отвела штору в сторону и, увидев родную сестру, удивилась. Потом не торопясь вышла на крыльцо. А гостья, сдвинув засов на калитке, уже заходила во двор.
— Не ждала?
— Отчего же? Всегда жду! Если ты помнишь, и звала не раз.
— Вот, я и приехала. Красивые у тебя цветы. — неторопливо обходя клумбу, задумчиво заметила она, — а в дом пригласишь?
— Конечно, проходи!
Валентина Константиновна пропустила сестру вперед, отметив для себя ее необычный настрой.
— Что-то случилось?
— А что у меня может случиться? Все в порядке.
— Вот и хорошо. Проходи, располагайся. Сейчас чайник поставлю. У меня даже торт есть.
— Торт? Сама сотворила или в городе была?
— Ни то и ни другое. Гости приезжали. Жаль, ты их не застала, они только что уехали . Милейшие люди.
— Кто же был, бывшие твои ученики?
— Опять ты не угадала. Меня навещали очень интересные молодые люди. Олега Орлова, может быть, ты помнишь. Он в нашей школе учился. А вот невеста его – Виктория – не из наших мест. С ними вместе Боря был, тоже наш вавиловский. Я как-то рассказывала тебе, как мальчик в саду построил себе сараюшку, да и прятался там от матери.
— Так это и есть тот самый Боря? Интересная компания… С мальчиком понятно, а остальные откуда взялись?
Слушая рассказ, гостья то расстегивала, то застегивала молнию на ветровке.
— Тебе жарко, наверное? Раздевайся, — заметив движения ее руки, предложила Валентина Константиновна.
— Да, конечно, жарко у тебя. Стоит раздеться, пожалуй.
— Это от горячего чая.
Валентина Константиновна взяла из рук сестры ветровку и аккуратно повесила на вешалку.
— Ты что тортик не берешь? Попробуй, вкусный, свежий!
— Спасибо, я не ем сладкого, — отказалась гостья, — так, что еще новенького?
Рассеянно выслушав деревенские новости, она поднялась со стула.
— Спасибо за чай, мне пора.
— Ты просто так приезжала?
— Просто так.
Валентина Константиновна проводила ее до калитки, помахала рукой вслед отъехавшей машине и закрыла калитку.
Собирая спортивными брюками сухие колючки с лопухов, женщина пробиралась через заросший сад. Остановилась она в том месте, где когда-то была Борисова халабуда, а теперь зияла яма, заполненная обломками кирпичей. Глядя на эту картину, подумала, что все могла быть иначе. Набрала на мобильнике знакомый номер и повторила вслух:
— Все могло быть иначе, если бы я вовремя вспомнила об этом мальчишке. Тогда могла бы узнать об этом раньше вас! Оказывается, все было так близко! А мы головы ломали ‒ откуда он взялся и почему его никто не ищет! — И, заканчивая разговор, прокричала в трубку, — вы сейчас свои шкуры спасаете и вам не до меня, но я продержусь! Слышите? Продержусь!
В тот момент она еще не знала о том, что Никодим попал в болото, и все считают его погибшим.
Уже сидя в машине вспомнила, что оставила ветровку в доме у сестры, но заезжать не стала. Вернулась в город по окружной дороге. Поставила машину в гараж. Войдя в дом, первым делом разожгла камин. Сняла с себя брюки. Начала обирать с них колючки и бросать в огонь. Вскоре это занятие ей надоело, и в камин вслед за колючками полетели брюки. Глядя, как в огне плавится ткань, хозяйка брюк подумала, что надпись на этикетке тоже обман, как и все вокруг. Впрочем, об этом она не просто подумала, в это она просто верила, верила и очень давно.
… Давно, так давно… Она уже стала забывать те времена, когда ей хотелось обыкновенного женского счастья. И жить хотелось по законам счастливых людей. Всем известно, что у счастливых – свои законы. Но не получилось. Заблудилось где-то ее женское счастье. Но было на свете и другое счастье – то самое, которое у богатых. А у богатых – другие законы. С богатством – тоже не получилось. Но вот-вот должно все получиться. А пока придется жить по своим законам. И напрасно кое-кто попался на ее пути. Пусть произошло это случайно, но произошло. Стать богатой – вот та единственная цель, достигнув которую можно изменить всю оставшуюся жизнь. А там, глядишь, и женское счастье появится…
Виктория же после поездки в Вавиловку, вернулась в опустевший дом. Поинтересовалась у Ежика, как он провел без нее время.
— Можешь не отвечать, и так все ясно. Бедные воробьи. Но завтра они будут счастливы, потому что мы все уезжаем. Можешь примерить свою корзину. Если мала, то сам виноват – нечего было так много есть. Так, кто-то мне звонит.
Звонок был от Натали. Натали сообщила, что «ее Левушке» стало хуже, и попросила приехать как можно быстрее.
Виктория и сама собиралась выехать пораньше, о чем предупредила Олега и Корня, который тоже собрался в Москву. По его словам, возвращаться домой с пустыми руками было стыдно, а в Москве он хотел устроиться на работу. Викторию обрадовало, что Денис едет с ними – оставаться наедине с Олегом ей было тягостно. «Интересно, о чем с ним можно теперь говорить? О погоде? О новостях? Ему, конечно, захочется радостью своей поделиться по поводу возвращения невесты. А я должна буду ответить, что рада за него. Елки, что самое обидное, я так и отвечу! Желаю вам, дорогие Олег и Рита любви и счастья! Ну почему я такая добрая? Почему я опять стояла и улыбалась?»
Олегу очень хотелось объясниться с Викторией. Но, понимая ее настроение, считал, что разговор начинать сейчас нельзя. Всякое объяснение прозвучало бы как попытка оправдаться, а виноватым он себя не чувствовал.