Страница 65 из 105
На улице Маяковского дом с номером, который назвала цыганка, отсутствовал.
— Странно: справа и слева все номера есть, а этого – нет. Придется побеспокоить соседей.
— Чего тарабанишь? — Приоткрыв окно, грубовато поинтересовался пожилой мужчина, — тока–тока внука спать укачали, а ты тарабанишь!
Выслушав вопрос, чертыхнулся.
— Что вам неймется вертихвосткам? Гадать им, да мужиков приваживать! Вон, за сирень иди, а там по над забором.
Захлопнув окно, мужчина дал понять, что разговор закончен.
Вернувшись к машине, где ждал Денис, Виктория повторила последние слова объяснения:
— …по над забором… Это – как?
— Это – вдоль. Пойдем, поищем цыганский шатер.
За кустом сирени, о котором говорил мужчина, был узкий проход между двумя заборами. В конце прохода виднелась калитка.
— Так, я пойду первой. Если застряну – подтолкнешь. А если там собака, то …?
— Хорошо, первым иду я.
— Погоди, приглашали меня, значит, первой все-таки пойду я.
«Может она и правда в шатре живет, эта цыганка? А что? Жил Борис в халабуде, а шатер, чем хуже? — стараясь не зацепиться одеждой за неструганные доски забора, раздумывала Виктория, — ладно, сейчас все станет ясно. Лишь бы денег хватило. Деньги… Нужно было Светику позвонить… Вернемся домой – обязательно позвоню».
Калитка, висевшая на петлях, сплетенных из ивовых прутьев, отворилась легко и бесшумно. Не успела Виктория высказать свою мысль по поводу простоты конструкции, как под ноги ей бросилась со звонким лаем мохнатая собачонка. Закрыться от нападения было нечем, и через мгновение штанина новых джинсов превратилась в лохмотья. Попятившись назад, Виктория споткнулась. Чтобы не упасть, ухватилась двумя руками за столбики проема калитки, перекрыв тем самым дорогу Денису так, что помощи от него ждать было бессмысленно.
— Тарзанка, фу! Фу, тебе говорят, — послышался голос цыганки, — иди на место!
Опустив голову вниз, Виктория с сожалением изучала то, что осталось от покупки.
— Не укусила?
— Нет, только вот штаны, — оборвав висевшие нитки, она выпрямилась.
Выпрямилась и … Сказать, что Виктория была сильно удивлена, этого мало. В этой ситуации подошло бы другое слово, менее литературное, мягко говоря.
Женщина, которая сейчас стояла перед ней и близко не напоминала ту несчастную цыганку с автовокзала: синие облегающие джинсы, светло-серый свитер крупной вязки, белые кроссовки. Модная короткая стрижка и едва заметный макияж… Сложив руки на груди, «цыганка» с улыбкой оценивала произведенный эффект. Потом протянула открытую ладонь вперед.
— Позолоти ручку, красавица!
К Виктории наконец вернулся дар речи:
— Нет, уж, это мне нужно ручку позолотить, так сказать, за материальный и моральный ущерб.
— Ладно, проходите к дому, обсудим.
С опаской покосившись на продолжающую рычать Тарзанку, Виктория пошла следом за хозяйкой.
После неожиданного преображения цыганки, которую и цыганкой-то назвать теперь язык не поворачивался, она не удивилась бы увидев царские хоромы. Царских хоромов не было, и дома, в том смысле, как мы его привыкли представлять, не было. но удивиться все равно пришлось: под раскидистым вязом стоял серебристого цвета трейлер1.
Тарзанка, опередив хозяйку и гостей, которых изначально сочла непрошенными, юркнула под крыльцо и порыкивала оттуда, считая это своим собачьим долгом. Виктории очень хотелось зайти вовнутрь и полюбопытствовать, как живет эта странная женщина. Денис незаметно придержал ее за руку и указал глазами на лавочку.
— Давайте во дворе останемся, — мысленно поблагодарив Дениса за предусмотрительность, предложила она, — здесь и покурить можно.
— Разве тебе, красавица, родители не говорили, что курить вредно?
— Викторией меня зовут, а друга моего – Денис.
— Ну, допустим, друг он тебе в смысле – товарищ. А друг твой, в смысле ухажер, далеко сейчас и сильно скучает. Но об этом сейчас говорить не будем. Да, чуть не забыла: зовут меня Фаина. Заходите, не бойтесь, не во дворе же карты раскладывать.
Оказавшись внутри трейлера, Виктория с интересом огляделась.
— Классно! Себе что ли такой прикупить?
— Это ты немного позже сделаешь, а пока у тебя каждая копейка на счету будет.
— Фаина, вы еще и карты не разложили, а уже такой прогноз? – заметил Денис, — или у Виктории на лбу написано слово «проблема»?
— Можно подумать, уважаемый, что если я разложу карты и буду говорить, что мне в голову взбредет, а не то, что увижу, то вы меня сможете уличить? Если ты этим собираешься заниматься, то это пустая трата времени. А времени лишнего нет ни у меня ни у вас. Да и тебе, друг, в смысле товарищ, придется выйти. Лишние энергии здесь ни к чему.
Денис смутился.
— Да я…
— Мы позовем.
Виктория слушала их разговор, а в голове вертелась мысль, что она так и не позвонила Светке и не узнала, почему не переведены деньги на карточку. И тут она вспомнила, как Натали, рыдая, говорила ей о том, что она теперь нищая. Неужели…
— О нет, так дело не пойдет, — как будто догадалась о ее мыслях Фаина, — думать сейчас нужно о самом важном. Вспоминай, что для тебя сейчас самое важное.
Она достала со шкафчика, висевшего над столом, новую колоду карт и стала ее перемешивать
«Что для меня сейчас самое важное? — лихорадочно перебирала Виктория, наблюдая за руками Фаины, — самое важное – это … это… Как правильно сказать? Узнать жив ли Никодим или нет? А если жив, то что? Чтобы его нашли и посадили? Или что? Даже если его посадят, Шура не сможет жить спокойно. Она все время будет бояться».