Страница 5 из 61
- Я, - произнесло небесное существо. – Письмо мне?
- Да.
- Наконец-то… Заходите в дом.
- Вообще, лучше вы паспорт возьмите, здесь извещение и заполните.
- Паспорт у меня в сумке, - улыбнулась Камелина. – Что такое искать паспорт среди гор всякой женской чепухи, которыми забиты такие сумки, вы себе представляете? Проходите, не стесняйтесь.
- У меня…
Сотовкин хотел сказать про аллергию на ароматические палки, но любопытство пересилило. На самом деле, никакой аллергии у него не было ни на что, кроме глупых людей. Но глупа эта Юлия или нет – определить с наскоку он не мог.
Кашлянув, он молча переступил порог и побрел по низким ступенькам в дом. Камелина захлопнула застонавшую ржавыми петлями дверь и последовала за ним.
Второй, что называется, разрыв шаблона. Тепло, мило и уютно. Пушистый ковер на полу, стол со стоящим на нем зеркалом на подставке, в углу на кровати – открытый ноутбук, на комоде – две шкатулки, заваленные всем, чем только можно, кроме гаек и пустых бутылок, и дымящий в углу «подсвечник» с палочкой-благовонием.
- Сыро в подвале, - объяснила хозяйка, - вот и жгу эти штуки. Вы садитесь, вон, на сундук, я сейчас паспорт найду и к вам выйду. Ничего, что я долго не открывала? Я была… кхм… немного не одета.
В задницу все это! В задницу! Макс всеми силами пытался скрыть замешательство. Вроде не мальчик уже… Он начал лихорадочно перебирать все отвлеченные темы, какие смог выдернуть из ответственной за то, о чем стоит подумать позже, извилины, но мозг упрямо сворачивал повестку раздумий на эту странную Камелину.
Что там за фильм такой, «Левиафан»? Посмотреть надо бы, да он только-только в кинотеатрах появился – пиратки нормальной еще нет, а платить за фильмы – Сотовкин бы и рад поддержать творца, да сам с дырой в кармане. Интересно… Ивовый, 29? Так и другая Камелина, та, что певица, в такой же развалюхе живет. Только еще и некрашеной до кучи. Тьфу, опять не то. Да ну их лесом, Камелиных этих. Обеих. А они, наверное, родственницы. Да что хоть опять не туда занесло… А нету ли у меня письма для Гены Быкова из тридцать пятого дома? Письма нету. Грустно, Гена бы пивом угостил. Забавный дядька. Все. Никаких хождений к женщинам… да не, пофиг. Пофиг!
Камелина, наклонившись над столом, на котором лежала сумка, сосредоточенно в ней рылась, извлекая всякие интересные мелкие предметы женского бытия. Женское бытие Максу Сотовкину было мало интересно, и он смущенно отвел глаза на вешалку с верхней одеждой. Белоснежный пуховик с пушистым воротником, длинное пальто, внизу две пары сапог – на шпильках и на нормальных каблуках.
Дым палочки разъедал ноздри, заволакивал уши и глаза…
Ах ты ж. У нас ведь есть еще одна Камелина, Наталья Викторовна, примерно его, Максовых, лет. Теплая, дом пятнадцать. А вообще. Да какая к черту разница?
Так. Простите, но… Если этой женщине было не лень натянуть колготки, чтобы выйти, черт побери, всего лишь забрать чертово письмо у чертова почтальона, причем не теткинские недоштаны из ткани толщиной с солдатскую шинель, а тонкие капроновые колготки, которые от одного неверного движения рвутся в клочья, то какого же беса она живет в таком ужасном разваленном доме? Сотовкину казалось, что под ним ходит пол – настолько гнилым ему казался этот дом.
Но… Гнилой, да. Зато какой теплый и уютный. Это не смесь образцовой холостяцкой берлоги с «типичная квартира начала девяностых», как у него дома! Сотовкин жил с матерью, но та всегда уделяла мало внимания быту. Чисто, и ладно. А может быть, Юлия просто ждала своего мужчину… и ради этого весь этот спектакль? А вместо него пришел какой-то ханурик с сумкой и еще паспорт предъявить требует.
- Вот, нашла. – Изящно откинув ширму, отделяющую комнату от прихожей, источая клубы пряного дыма, Камелина просочилась в зону досягаемости почтальона, держа наманикюренной лапкой наготове раскрытый паспорт. – Давайте извещение.
Нацарапав держащейся на последнем издыхании Максовой ручкой на бланке нужное количество цифр и букв, хозяйка протянула ему бумажку и ручку.
- Все?
- Там еще уведомление. – Сотовкин был готов стонать. «Когда же кончится эта пытка? Домой хочу, черт побери!» - пронеслось в голове.
- Какое уведомление?
- На обратной стороне конверта приклеен бланк, в нем тоже нужно расписаться.
Камелина недоуменно перевернула конверт.
- Вот эта штуковина. – Сотовкин двумя движениями пальцев оторвал узкую длинную полоску, исчирканную каракулями отправителя, и протянул Юлии. – Дата, фамилия и подпись.
- Ага, ясно… - щебетала девушка, выводя размашистую подпись на воспаленно белоснежной бумаге, уклеенной шестирублевыми марками с изображением Псковского Кремля. – Теперь все?
- Теперь все. – Сотовкин с чувством выполненного долга скатал извещение и уведомление в трубку и отправил в недра сумки. – До свидания.