Страница 6 из 6
В лагере, непонятно за что и почему, Самюэль провел целых четыре года. Правда, профессор Ландау продолжал поддерживать отношения с бывшим студентом, присылал ему задания и учебники и даже однажды приехал проведать и привез целый ящичек печенья и длинную твердую палку копченой колбасы. Сестры Шнайдер тоже писали коротенькие письма, рассказывали о новых постояльцах и смешных случаях, но переписка все угасала и постепенно совсем прекратилась, и только Беата иногда присылала открытки с видами Гёттингена.
За четыре года произошло много разных событий, и самое горькое – умер реб Айзик. Нет, не умер, а был убит в начале восемнадцатого года заезжими бандитами, когда пытался защитить от разграбления имущество синагоги и старинные книги. Шмулику написала обо всем младшая дочь ребе, рыжая Малка, и у него мучительно сжалось сердце при виде скупых чернильных строчек, размытых ее слезами.
Но война наконец закончилась, и Самюэлю Шнайдеру разрешили вернуться в университет. Самое главное, разрешили экстерном сдать экзамены за два пропущенных года! Еще два он наверстал к лету 1920-го и тут же принялся за первую диссертацию.
Муся честно прочла несколько статей о немецкой математике в послевоенной Германии и выписала для себя, что в двадцатые годы берлинская школа все больше стала отличаться от гёттингенской, и если в первой отдавали предпочтение чистой математике, то во второй, при активном участии Гильберта и Клейна, все больше развивалась прикладная математика, необходимая в производстве. Упоминание Гильберта она встретила с восторгом, но дальше смысл ускользал, пока она не поняла наконец, что папина диссертация относилась к прикладной математике и поэтому вызвала особенно много похвал.
Гораздо интереснее и важнее казалось ей, что Самюэль жил теперь в комнате при университете. После войны появилось несколько таких свободных комнат, но при очевидном удобстве для себя, Шмулик не мог не думать с тяжелым сердцем о прежних жильцах, наверняка погибших. Точнее сказать, любая тема прошедшей войны стала для него мучением, поскольку он одинаково переживал за Россию и Германию и только с ужасом пересчитывал количество жертв.
Конечно, Самюэль Шнайдер не забыл свой бывший пансион и его хозяев. В первую же неделю отправился по знакомому адресу с корзинкой редких после войны фруктов, но визит оказался грустным. Фрау Мария сильно постарела и согнулась, будто прошло не четыре года, а все двадцать, Мицци вышла замуж и уехала в соседний городок, Лора страшно похудела, беспрерывно кашляла кровью, не требовалось большого ума, чтобы догадаться о страшном диагнозе. Только Беата, неожиданно ставшая высокой взрослой барышней, день и ночь трудилась в поблекшем, обедневшем за годы войны пансионе. Она страшно обрадовалась герру Шнайдеру, покраснела до ушей, убежала на кухню, но тут же вернулась, ахнула, опять убежала и опять вернулась, на этот раз с куском домашнего пирога на праздничной фарфоровой тарелке. Шмулик вдруг заметил, какие у нее огромные серые глаза, милый курносый нос, красивые полные руки. Туго заплетенная и перевязанная шелковой синей лентой коса оттягивала голову как на старинных картинах, длинный передник подчеркивал талию. Ему стало неловко за мятый сюртук и не слишком свежую рубашку, хотя никогда раньше подобные глупости не приходили в голову. С того дня они стали встречаться.
Муся, а за ней и Ася много раз пытались выспросить у мамы, как именно они встречались, куда ходили, как отнеслась бабушка Мария к столь неожиданному роману, но мама только отмахивалась и сердилась.
Разве она могла рассказать, как праведная католичка Мария сердилась на бессовестных любовников, обвиняла Самюэля в непорядочности, требовала, чтобы он крестился и венчался с Беатой, а не позорил ее несчастную глупую дочь перед всем миром! Но Шмулик не мог предать ребе Айзика и своих погибших родителей. Между тем Лора болела все тяжелее и через год к огромному горю матери и сестер умерла, дом продали, Мицци, которая недавно родила второго сына, забрала фрау Шнайдер к себе. А Беата переехала жить к Самюэлю, вот вам и весь роман.
– А свадьба?! – спрашивала глупая Аська.
Муся уже давно поняла, что никакой свадьбы не было. Когда папа принял предложение переехать на работу в питерский университет, они просто поехали вместе, никто не сомневался, что Бетти и Самуил Шнайдеры – муж и жена. Тем более через два года родилась она, Мария Самойловна Шнайдер. Ася была моложе на четыре года, и мама сначала хотела назвать ее Лорой, а папа – Азой, в память о ребе Айзике, в результате получилась Александра Самойловна, но папа всегда звал их Муся и Ася, как сестер Цветаевых, может быть, поэтому Муся всю жизнь страстно любила цветаевские стихи.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.