Страница 15 из 17
Когда Нортис пришел в себя, он с облегчением обнаружил, что снова видит – глазной имплантат был установлен и действовал. Осторожно поводив головой, юноша убедился, что глазной имплантат хорошо захватывал «картинку» и, не задерживая, передавал ее по нервным окончаниям в мозг. Детализация более чем удовлетворительна. Единственным недостатком новых «глаз» Нортиса была монохромность. Теперь он видел все в тусклом зеленом цвете, но на это неудобство калеке было наплевать. Уже долгие годы его не радуют краски окружающего мира. Во-первых, ярких цветов попросту не было в сиротском приюте, предпочитающем практичные черные и серые цвета. А во-вторых он давно не обращает внимания на какие-либо цвета. Разве что за исключением красного – цвета пролитой крови.
Заметив, что парень пришел в себя после наркоза, девушка наклонилась над ним и участливо спросила:
- Как ты?
- Неплохо – непослушными губами просипел Нортис – Я снова вижу. Значит, Люмбери вернулся.
- Ну конечно вернулся – послышался слащавый голос доктора – За кого вы меня принимаете, молодой человек? Я честный доктор, всегда выполняющий свои обязательства!
- Ага – усмехнулась девушка – А еще здесь остался твой драгоценный робот хирург.
- Не будем спорить – отмахнулся Люмбери, не отрываясь от выдвинутой из корпуса робота сенсорной клавиатуры – Как вы себя чувствуете?
- Неплохо – повторил Нортис – Имплантат работает.
- И должен заметить – великолепно работает! Доктор Люмбери всегда делает работу на совесть! Думаю, про функциональность второго имплантата можно не спрашивать – все показатели в норме, устройство откликается на запросы тестера, конфликта и отторжения не обнаружено.
- Второй? – удивленно переспросил Нортис и тут же закашлялся – за долгие часы сна гортань пересохла и почти не слушалась.
Марлин поспешно поднесла к его рту тубу, и пока он маленькими глотками пил воду, пояснила:
- Тебе уже удалили сердце. Теперь ты работаешь на другом моторе – Марлин указала на обнаженную грудь юноши.
Опустив, Нортис увидел проходящий по его грудной клетке шов. Еще через миг он с ужасом понял, что края раны не зашиты, а лишь небрежно скреплены несколькими скобками и густо залиты прозрачным медицинским гелем. При каждом вдохе шов расходился, казалось, края глубокого разреза вот-вот раскроются.
- О, Господи – судорожно прошептал Нортис и непроизвольно дернулся – О, Господи.
Медицинский робот пронзительно запищал, на панели тревожно зажглось несколько желтых индикаторов. Уставившись на заполненный медицинскими показателями экран, Люмбери озабоченно пробормотал:
- Что такое? Ага… Выброс адреналина в кровь, вырос уровень тестостерона…
Проворные пальцы доктора забегали по клавиатуре, по пластиковым трубкам в вены Нортиса устремилась доза успокаивающего лекарства. Когда на панели робота вновь зажглись зеленые огни, доктор повернулся к калеке и удивленно спросил:
- В чем дело молодой человек? Нет причин для волнения – все имплантаты функционируют нормально. Отторжения не наблюдается. У доброго доктора все под контролем.
- Почему шов открыт? – тихо спросил Нортис, стараясь не смотреть на развороченную грудь. Он не боялся крови, но новые раны напомнили ему о давно залеченных старых повреждениях десятилетней давности. Старая психическая травма дала о себе знать выбросом гормонов и зарождающейся паникой живого существа однажды уже понявшего, что его еще недавно здоровое тело превратилось в жалкий искалеченный огрызок, переполненный нескончаемой болью.
- Рано зашивать рану – пояснил Люмбери – Дело не закончено – чуть придешь в себя, мы приступим к извлечению остальных органов и замене их на имплантаты. У нас впереди много работы, господин Нортис. Очень, очень много работы для старого доброго доктора Люмбери…
- Доктор! – прервал чуть пришедший в себя Нортис излияния Люмбери – Что насчет протеза для правой руки?
- Не надо спешки, молодой человек. Внешние модификации мы произведем позже. Для начала надо убедиться, что все внутренние имплантаты прижились и главное – взаимодействуют друг с другом. Протез уже со мной, вот в этом милом контейнере – доктор указал пальцем на пластиковый контейнер, небрежно поставленный у самой двери.
- Хорошо – сдавшись, выдохнул Нортис – Чего мы ждем?
Открытая рана на груди нервировала, он жаждал поскорее закончить операции. Теперь, когда он знал, что в его груди больше не бьется сердце, ему почему-то стало очень не хватать этого повседневного ритмичного стука…. Безимпульсный имплантат работал бесшумно. На месте, где раньше трепетало сердце, беззвучно крутились две роторные помпы, гоня кровь по венам и артериям.
- Надо отойти от наркоза – пояснил Люмбери – Ведь мы не хотим остаться в мире грез навсегда? Если ты не проснешься, боюсь, эта добрая девушка решит, что я недобросовестно отнесся к делу.
- Именно – кивнула Марлин, откидывая с лица непослушную прядь волос – Если он не выйдет из наркоза, для бедного доктора все закончится очень плохо.
- Успокойтесь оба – устало произнес Вертинский – Что насчет совместимости имплантатов? Насколько я помню, они от разных производителей. Не хотелось бы оказаться вместилищем для поля боя конфликтующих устройств.
Нортис неспроста задал этот вопрос – между производителями имплантатов, модификаторов и ксено-придатков, существовала жесточайшая конкуренция. Корпорации практически открытым текстом заявляли, что произведенные ими имплантаты не будут нормально взаимодействовать с устройствами конкурентов. Производителям куда выгодней, если в организме носителя работают сразу несколько их устройств. Поэтому они делали все возможное, чтобы заставить покупателей приобретать всю линейку их моделей. «Сердце «Гига-Тек? Тогда и печень «Гига-Тек!».