Спор на любовь

Лика, видимо, устала молчать, поэтому отодвинула стул и, глядя себе под ноги, прошла в сторону двери, разделяющей приемную и кабинет ее босса. Постучавшись, девушка услышала приглашение войти и скрылась от моего пристального изучающего взгляда.

Ее талия действительно округлилась, скрытая высоким поясом черных брюк, отчего меня ощутимо торкнуло сразу в нескольких местах, грудь разрывалась от чувства полной необъяснимой эйфории, а улыбка сама собой расплылась на лице.

Неужели я в самом деле скоро стану отцом?! Вот чееерт!

Понятия не имею, на что я надеялся, но до последнего момента мне никак не верилось в то, что слова Дмитрия окажутся правдой, а вот теперь, провожая животик Лики жадным взглядом, я не просто узнал, что все сказанное им правда, я ощутил настоящее желание стать отцом.

 

-Ты хоть представляешь, как сильно я тебя ненавижу? – выдохнула Лика, как только мы переступили порог ее дома, видом которого я был приятно удивлен. Этакая сказочная заснеженная избушка посреди серебристых хрустящих сугробов, огороженная невысоким кованым забором. И если честно, отреагировать как следует не получилось, потому я до сих пор переваривал в голове картину увиденного, сравнивая ее с рождественскими открытками.

-Тебя какая муха укусила, пока мы ехали? – спросил ее, разуваясь и бесцеремонно шагая в гостиную. – Вроде бы сидела тихо, думала себе о чем-то и вдруг такие громкие слова.

-А тебе не приходило в голову, что я могу желать тебе только плохого, Ник? – злилась девушка, бросая вязаный шарф мне в лицо.

Что за дикая привычка кидаться вещами?

-Приходила, конечно, - согласился я, стараясь не драконить этого беременного монстра.

-И прекрати вести себя так несерьезно! Я хочу поговорить с тобой о будущем, о нашем с тобой общем будущем, ты ведь за этим сюда приехал? – уже каким-то опустошенным голосом закончила Лика, падая на жесткий неудобный диван и укутывая ноги пледом.

 

Было непривычно видеть в собственном доме Ника, а тем более такого Ника, которого я помнила со школьных времен: улыбчивого, бесшабашного и по-доброму язвительного. После того, как босс милостиво отпустил меня на внеплановый медицинский осмотр (ну, не говорить же ему, что на разборки с будущим отцом ребенка!), я всю дорогу думала над тем, что сказать ему.

Работа в экстремальной журналистике научила меня одному жизненному правилу: принимать реальность такой, какая она есть и ни в коем случае себе не врать, если хочешь остаться в живых и продолжать нормально существовать, несмотря на всю ту грязь, что обитет в этом мире. Я и не врала, до встречи с Ником.

Чем это обернулось?

Три долгих месяца я отрицала существование во мне жизни, апатично двигалась, блокируя всякое желание действовать или просто думать о том, что же делать дальше?

Новость о ребенка стала настолько неправильной в моей новой жизни, которую я решила строить вдали от друзей и Ника, что жалость к себе самой меня отравила, разъела мозг и медленно привела к практически полному самоуничтожению.

Я просыпалась с одной только мыслью: «не думать» и засыпала с желанием побыстрее оказаться в объятиях Морфея. Это мне помогло? Нисколько!

От меня не отвернулись друзья, родители тоже постарались принять случившееся, а сестра порывалась приехать в гости, как только немного освободиться. Мое молчание обижало их, я знала, потому что близкие люди всегда страдают от поступков любимых, как бы они не хотели это скрыть, но прекращать со мной отношения никто не стал. Элис с Дмитрием так наоборот – зачастили в гости. На этих выходных я снова ждала их у себя дома, потому что друзья обещали помочь с обустройством детской.

Да, я, наконец, встала на учет в женскую консультацию, призналась боссу, что благодарна ему за участие и связь с Элис и Димой, уговорила родителей не волноваться за свою взрослую непутевую дочь. Я всем своим видом пыталась доказать, что депрессия закончена, что я способна двигаться дальше, но вот мысль о том, что Ник по-прежнему самый желанный мужчина в моей жизни никак не хотела уходить. И так оно и было, до сих пор.

-Я не собираюсь тебя отталкивать, Ник, - произнесла после непродолжительной паузы. – Если хочешь быть отцом этому ребенку, то я не стану препятствовать.

-Не думаешь же ты, что я польщен? – сощурился мужчина, подаваясь ко мне навстречу всем телом, но не покидая пределов выбранного им кресла. – Это, конечно, твое решение, милая, но оно было единственно правильным.

Я кивнула.

-Знаю, Ник, поэтому жду твоих предложений. – Закончила я ровным уверенным голосом.

Вот так! Никаких истерик или слез, никакой ругани, только желание узнать, что ему от меня все-таки нужно, от нас?

Он встал, подошел к окну и задумчиво потер подбородок ребром ладони.

-Ты же понимаешь, что работу я не брошу? – произнес Ник, медленно поворачиваясь ко мне. – Это вся моя жизнь, все то, чем я жил до встречи с тобой.

Его голос дрожал, как и пальцы, которые он судорожно сжал в кулаки.

Ник тяжело дышал, его грудь поднималась и опадала, а глаза пристально следили за моей реакцией.

-Я не позволю тебе наставлять мне рога! – прорычал он, делая шаг навстречу, наклоняясь и хватая меня за запястья, резко притягивая к себе.

-А я не позволю тебе так с собой обращаться! – рыкнула в ответ, упираясь ему в грудь ладонями. – Не надо считать, что я твоя вещь, раз ношу ребенка, которому ты станешь отцом!

-Ты не стараешься облегчить нам жизнь, да, Лика?

-А чего ты хотел, Ник?! – сделала ударение на его имени, как и он на моем. – Чего ты хочешь? – прошептала ласково, меняя тактику и глядя ему в лицо, медленно облизывая пересохшие губы кончиком языка.