Спор на любовь

Глава первая

Точка невозврата

Бывает такое мгновение в жизни, когда хочется разбить кулаки об стену и мерить шагами комнату до тех пор, пока дыры в полу не протрутся, орать на себя в зеркало, обзывая последними словами и одновременно куда-то бежать, за кем-то… за ней. Но в тоже мгновение, как ноги поворачивают тебя в сторону двери, ты понимаешь, что это точка невозврата, что ты сделал что-то такое, после чего невозможно не просто бежать за ней, а даже и лететь.

Я был в ярости! Состояние, которое овладело мной более двух часов назад, никак иначе не назовешь, и любой, кто посмел бы зайти ко мне этой ночью, смог выйти из номера только покалеченным, но никто не вошел.

Перед глазами пылали оранжевые и красные всполохи, бедро разрывалось от боли, а голова кружилась от бессилия и непрекращающейся злобы. Я действительно злился… на себя, на Лику, на Маргариту и этого встрепанного паренька, который вечно околачивался около моей любимой.

Которой из них? – вмешалось неугомонное сознание, а образ Риты начал расплываться, рыжие волосы сменялись длинными прямыми светлыми прядями, пышные бедра и длинные ноги – хрупкой фигуркой с тонкой талией, нежной персиковой кожей, чуть прохладной на ощупь, покрытой мурашками от удовольствия и стеснения.

Саданул кулаком по хрупкому журнальному и, по сути, ни в чем ни повинному столику, даже не ощутив боли. Казалось, она поселилась в сердце и теперь дышит вместе со мной: вдох-выдох, через пламя, муки совести и разрывающую душу неудовлетворенность.

Ухмыльнулся, вспоминая, как утолял жажду по Лике, пользуясь телом Маргариты, что теперь было невозможно. Одна меня предала, другую предал я.

Хотя, какие у нас с Ритой были отношения? Секс и душевные разговоры, которые, тем не менее, не приносили мне ни облегчения, ни равновесия, ни желанного забвения. Я пользовался Ритой, как и она - мной, в тайне мечтая о другой женщине, любя другую и желая стереть образ-наваждение с подкорки головного мозга, что мне так и не удалось.

С самого начала я знал, что Лика сломается, признает, наконец, что хочет меня, пусть не любит, но точно хочет. Мне хотелось обуздать ее гордость, растоптать, как она когда-то сделала со мной и чего я добился? Жестокость, которая породила мое отношение к Лике, вернулась, умноженная стократ.

В тот момент, когда я увидел ее глаза, ее выражение лица, меня будто ударили под дых. Жгучая ненависть к ней растворилась, оставив пепел сомнений и огромную всеобъемлющую нежность. Было нестерпимо молчать и смотреть на то, как любимая женщина уходит из твоей жизни, чтобы никогда туда не вернуться.

Глазам стало больно, горячая влага обожгла кожу, разъедая солью слизистую и втаптывая мою мужское самолюбие в грязь.

Я сам этого хотел, я желал отомстить ей за годы физической боли и душевной тоски.

И что теперь? – металась в моем воспаленном мозгу раскаленная мысль.

Теперь только работа и безбрежный океан ожиданий того, что и в моей жизни еще появится другая женщина. Та, которая сможет бросить в иссушенную почву семя и взрастить из него хоть что-то подобное растению. Пусть это будет хоть кактус, я согласен даже на него, лишь бы не одному. Я больше не вынесу одиночества, просто свихнусь от собственных мыслей и потеряю всякое желание жить.

В голове возникла идея, от которой на мгновение стало теплее.

Почему бы не съездить в Грецию?

А действительно, почему нет? Мать до сих пор живет в Корфу, предпочитая дом отца моему вечному скитанию из одного города в другой, и звонит по три-четыре раза в неделю. Она хотела, чтобы я приехал к ней этим летом, отдохнул, расслабился, но постройка нового центра отодвинула желаемое на второй план. Теперь механизм запущен, а участие в шоу не помешает съездить в Грецию на недельку-другую и, возможно, даже искупаться в море.

Представил, как встречаюсь в родном городе с пышнотелой гречанкой и имею ее туда, куда захочу, грубо, властно.

Рассмеялся от собственных мыслей, вспоминая обвинения Лики в том, что я трахаю все, что движется.

Что ж, если не ее, то плевать кого! – с этой мыслью я, наконец, перестал метаться по гостиной и достал ноутбук, чтобы забронировать себе билет из столицы в Корфу.

Я вновь сидела на краешке ванной, гипнотизируя бежевый кафель пола. Вода из крана шумно разбрызгивала воду, обжигая меня горячим паром, но тело будто разучилось реагировать на боль.

С некоторых пор я стала ко всему безучастной: к друзьям, работе, развлечениям. И только семья возвращала меня к жизни: Ангелина, ее неугомонные мальчишки и даже Игорь, откровенная неприязнь которого немного отрезвляла.

-Помнишь то местечко в Италии, куда родители отвезли нас в детстве? – спрашивала сестра, готовя завтрак.

Я появилась на пороге ее дома внезапно, но Ангелина до сих пор не подавала виду, что мое присутствие ее стесняет. То мгновение, когда я вошла в дверь, наверное, станет нашим общим кошмаром. Ангелина схватилась за сердце, втаскивая меня в коридор и умоляя сказать, что со мной не так?

А со мной было все НЕ ТАК, правда помнила я о случившемся очень смутно. Было такое чувство, будто мозг перегрелся от напряжения и постарался обезопасить организм от излишнего стресса, спрятав те воспоминания, которые приносили мне жестокую боль.

-Милая, давай отдохнем семьей, съездим туда, где были так счастливы детьми? Лика?

Прошло уже больше недели с тех пор, как я приехала домой к Ангелине и меня поселили в гостевой спальне. Сестра избегала разговоров с тех пор, как я прямо в коридоре упала на пол и билась в истерике, срывая с себя ненавистную одежду, в которой уехала из гостиницы. У меня словно шлюз безумия открылся, за что я потом себя не раз винила.