Страница 53 из 60
— Ни при чём, — согласилась Саша, убирая блокнот в задний карман джинсов. — И мне не важно, почему они делают то, что делают, и так, как делают. Просто я обещала.
— Кому?! — почти вскрикнул Александр Евгеньевич.
— Льву.
Удивлённые глаза Льва — ставшие по-кошачьи круглыми и блестящими — заставили Сашу слегка улыбнуться. Она дёрнула плечом и прокашлялась, скрывая неуместную улыбку. Лев недоверчиво покачал головой.
— Кажется, нам пора.
За окном мелькнула первая колонна «Домодедовской». Встав у дверей, Саша внимательно осмотрела станцию; если на ней и были ловушки, то их хорошо спрятали. Привычный вид зала нарушали лишь пробившие свод корни, да и те свисали всего на пару метров.
На всякий случай Саша достала нож; после знакомства с флорой Холмов она понимала, что чем невиннее выглядит очередной «цветочек», тем больше у него ядовитых шипов.
— Не волнуйся, — усталый голос Александра Евгеньевича раздался справа, от второй двери. Лев традиционно встал за Сашиной спиной. — Ловушек больше нет. Когда игроки подбираются так близко, на них интереснее охотиться вживую.
— Так для Холмов игра — на самом деле забава? — Саша вышла на станцию и недоверчиво покосилась на корни. — Не соревнование?
— Отчасти соревнование. Больше охота в честь солнцестояния.
— А станция? Лев говорил, что Холмам в последние годы нужна новая земля.
— Она нужна всегда, но нечисть не так привязана к своим домам, как духи. Станет тесно в Москве — переберётся ещё куда-нибудь.
Саша оглянулась на идущего следом Льва. Тот дёрнул плечом и ответил:
— Часть нечисти — возможно. Другая останется и займёт наши дома или дома Верхнего города. То, что Холмы развлекаются, не означает, что они не хотят получить станцию.
— Вы расходитесь в показаниях, — невесело пошутила Саша, по очереди заглянув в глаза каждому из своих спутников.
— Скорее, в мировоззрениях, — в тон ей отозвался Лев.
В возникшей затем тишине Саша крепко задумалась об Александре Евгеньевиче и его словах. В отличие от Холмов в целом, его врагом Саша не считала. С другой стороны, безоглядно ему доверять она тоже не хотела. Он наверняка желал лучшего, пытался по-своему защитить Сашу, вот только в игре участвовал на стороне соперника.
Что цепляло. Зная методы Холмов, что игра для них — повод устроить охоту на людей и духов, Александр Евгеньевич всё равно им помогал. Даже не как проводник — разве нужен проводник тому, кто сам прокладывает маршрут? — а как живые ворота из города в город.
Да, ради своего дара. Примерив роль проводника, Саша поняла, что знание «как правильно»: в любой ситуации, в любом деле — великий соблазн. Стать альфа-редактором собственной жизни и при этом не замарать рук ни в прямом, ни в переносном смысле… Решение Александра Евгеньевича можно было понять.
Принять его оказалось труднее.
Поплутав в переходах «Домодедовской», маршрут вывел на лестницу, серовато-сизую от хмурого утреннего света. За время поездки Саша забыла, что они так и не выбрались с Холмов, поэтому огромный муравейник — настоящий, из хвои и мелких веток — на месте торгового центра ошарашил её. Сглотнув, Саша с трудом отвела взгляд от гигантской шевелящейся горы. Парковку перед ней расчертили муравьиные тропы; шириной с восьмиполосное шоссе у самого муравейника, вдали они превращались в тонкие нити.
Противоположно одной из нитей и вёл маршрут. Саша порадовалась, что первопроходец не засунул метку в муравейник: она бы вряд ли справилась с подобным испытанием. Но дорога шла по Ореховому бульвару, мимо всё новых и новых магазинов. Их Холмы превратили в полуобвалившиеся бетонные коробки.
Саша чувствовала, что за ней наблюдают. Вначале отдельные пары глаз: из вышек жилых домов, с деревьев и из-за выломанных бордюров. Затем десятки. Затем взгляды слились в единое чужое присутствие, и Саша ощутила себя дичью, на которую вот-вот спустят стаю голодных псов.
За домами начиналась длинная асфальтовая полоса бывшего рынка, а ныне парковки. Холмы разворотили её, оставив нагромождение камней и ломаного асфальта. К Сашиному удивлению, трава до них ещё не добралась, и в промежутках виднелась влажная, жирная земля.
Чем дальше заходили Саша и её спутники, тем выше становились стены гротескного лабиринта. Вскоре они поднялись так высоко, что закрыли даже часть безоблачного утреннего неба.
Послышались неразборчивые голоса. Саша тут же притормозила, пропустила Льва вперёд и нащупала в кармане нож. Голоса неслись со всех сторон, даже сверху и сзади, ещё ярче подчёркивая образы охоты и дичи.
А за очередным поворотом лабиринт оборвался, и перед Сашей раскинулась ровная площадка, густо утыканная полутораметровыми бетонными столбами. Промеж столбов сновала какая-то шустрая нечисть, похожая на классических чертей: росточком от дюжины сантиметров до метра, с густой чёрной шерстью и лысыми макушками. Черти лазили по столбам, спорили, размахивали лапами. Почти у каждого при себе были инструменты для рисования: кисточки, вёдра с краской, мелки, уголь, встречались даже баллончики.