Страница 86 из 102
Она плакала, как дитя. А чем, в сущности, взрослый отличается от ребенка, когда у него отняли что-то дорогое, важное – близкого человека?
Но она, Дина – взрослая. А Лешин ребенок – совсем малыш. И она – взрослая Дина – не может забрать Лешу у малыша. Она и игрушку у него отобрать не сможет. Тем более, папу.
Но отобрала.
У Леши есть ребенок. А он его бросил. Бросил Лизу с ребенком.
Но скоро он к ним вернется.
Через несколько часов Диана скажет ему собирать свои вещи и уходить туда, где без него растет его малыш. Маленький человек не виноват в том, что его отец и мать не смогли договориться.
Теплый комочек с розовыми пяточками и наивной улыбкой…
Поздно вечером ее муж постучится в дом к Лизе, она откроет дверь и впустит его с радостью. Она же хотела быть с ним. Столько усилий приложила. Значит, обрадуется. А маленькое чудо скажет: «Папа…», и протянет к нему нежные ручки…
Диванная подушка намокла от слез, щекам было мокро и тепло… А дыхание никак не выравнивалось. И дышать глубоко, чтобы успокоиться, сейчас не получалось, что-то сдавливало грудь.
Интересно, сколько ему сейчас месяцев? Диана пыталась сосчитать: апрель, май, июнь, июль, июнь… месяцы путались и разбегались. Сначала надо было посчитать дату рождения, 9 месяцев беременности… Жаль, что она сама не беременна… Хорошо, что не беременна…
Она снова начала считать: апрель, май, июнь…
И заснула.
Проснулась оттого, что дзинькнул воцап.
Диана с трудом разлепила глаза и ощутила головную боль. Она машинально протянула руку к телефону и прочитала сообщение от мужа: «Привет, Ди! Садимся на борт в Китае. Будем дома часов через пять. Я с Колькой. Ужасно по тебе соскучился!» Второе сообщение пришло вслед за первым: «Колька передает тебе привет и спрашивает, какие конфеты ты хочешь?» Третье сообщение: «А может быть торт? Один кусочек на ночь впервые за год – не ужасное преступление против фигуры, соглашайся» и смайлик.
Диана снова упала на подушки. Какой торт? Ну, какой еще торт, когда он сейчас будет свои вещи собирать??
И Колька приедет. В другой ситуации она бы обрадовалась – они столько раз общались в скайпе, и теперь предстояло увидеться вживую, познакомиться поближе с этим хохмачом и диванным философом. А она в таком состоянии… Их брак с мужем оказался построенным на лжи и принес несчастье ни в чем не повинному малышу. В каком состоянии она может быть??
Диана усилием воли заставила себя принять сидячее положение. Глубоко вдохнула и выдохнула… Ребё-ё-ё-нок… Этот секретик по моральному ущербу обошел всё вместе взятое, что она прочитала в дневниках мужа! И не поможет тут ни торт, ни шоколадка, ни капли успокоительные.
Хотя где-то у нее были хорошие таблетки. Ими в свое время поделилась Вика – коллега, брюнетка с короткой стрижкой. Нервная баба. Принципиальная. Скандальная. Но профессионал.
Год назад к ним в фирму москвичи приезжали для организации слияния. И отчетность всю ночь проверяли, по московскому, наверное, времени. Вика ей блистер этих таблеток и дала. Вкупе с сильным успокаивающим действием они не вызывали сонливости и головной боли, а скорее собирали организм и мысли в кучу в прямом смысле этого слова. Она тогда съела одну волшебную пилюлю, и через полчаса ушли нервозность, потливость рук и дрожь в теле.
Диана отправилась в кухню и выпила там одну штучку. Противопоказаний у них нет, а значит, лишим точно не будет.
Заодно проверила холодильник, убедилась, что еды на ужин хватит на троих. Хотя мужа, конечно, хотелось не накормить, а стукнуть тяжелым по голове. Она даже глянула на стену, на три висящие сковороды, как бы примеряясь, какую лучше выбрать. А потом передумала. Голова у мужа умная и крепкая, погнется кухонный инвентарь, а она так долго нормальные сковороды по магазинам искала… Да и Колька не виноват в том, что у них в семье назрел скандал.
В животе заурчало. Диана включила кофе-машину, загрузила в тостер пару кусков хлеба. Часы на микроволновке показывали 17:25. Значит, у нее буквально 4 часа на то, чтобы дочитать оставшиеся записи. Тостер громко щелкнул, хлебцы подпрыгнули, но остались в плоских отверстиях. Она их вытащила и намазала ореховую пасту.
Выгнать мужа всегда успеет. А вот шанс узнать всю правду в следующий раз у нее появится нескоро.
Жизнь налаживалась. Вот она сидит на диване, на столике рядом исходит паром чашка кофе, а в тарелке ее дожидаются тосты. Сердце бьется ровно-ровно, а дыхание больше не становится прерывистым при мысли о Лизином ребенке.