Страница 66 из 102
Не дожидаясь смены музыки, я бодрым шагом направился к столу Алымова. А что? Мы же знакомы. По этикету не возбраняется и даже приветствуется поздравить знакомого и знакомых знакомого с праздником. И пригласить чужую женщину на танец. Улыбался во всё лицо, вспомнил обо всех своих сексуальных победах – это придало уверенности и даже наглости, на которую так падки женщины. Включил, в общем, свои релизеры на полную катушку.
И первой жертвой своего обаяния сделал привлекательную брюнетку с высокой прической, спутницу того самого мужика, который сейчас где-то на танцполе развлекался с Лизой. А может, не развлекался, но должностью свою отрабатывал? Или не должность, но бонус новогодний? Не важно. Главное, что его скучающая спутница, то есть, жена, сейчас во всю улыбалась моим комплиментам. От улыбки проявилась сеточка морщинок, выдавая возраст дамы. Ее грудь время от времени вздымалась под синим платьем, а в ушах блестели сапфиры.
- У вас есть дети?
- Да, двое сыновей.
- Как? У такой молодой женщины уже двое детей? Наверное, они родились, когда вам было 16 лет? О, не смущайтесь, Джульетте было 14, когда она влюбилась в Ромео, и собственная мать считала ее старой девой.
Женщина зарделась, опустила голову, ее руки вспотели, и стало как-то неловко за неприкрытую лесть. Но на войне, как на войне.
Помятуя о том, что у меня времени еще – три мужика, то есть три музыкальные композиции, я, не смотря в сторону нашего стола и даже не пытаясь найти взглядом Лизу, проводил даму за стол и тут же пригласил на танец ее соседку – полноватую женщину в светлом шелковом платье.
Новая дама, несмотря на комплекцию, оказалась прекрасной партнершей, за что тут же получила град комплиментов и мою искреннюю улыбку. Оказалось, она – бывшая танцовщица, ушла из шоу-бизнеса, когда вышла замуж. Шоу-бизнес? Во Владивостоке? Серьезно? Но я был весьма серьезен внешне и мое «восхищение» – тоже. Во время танца я взглянул на Алымова. Его улыбочка сдулась и стала какой-то кривой. Он слушал своего соседа по столу с другой стороны, но как будто в пол уха.
Его молоденькая жена Люция сидела не рядом с ним, а через двоих мужиков от собственного мужа. Я не сразу ее заметил в полумраке банкетного зала, потому что она была одета в черное кружевное платье без всяких блесток. Женщина выглядела расстроенной и пила бокал за бокалом. Я хотел пригласить ее, но была вероятность, что она уже сильно пьяна.
Решив понаблюдать за Люцией, следующей жертвой я выбрал сухощавую блондинку с большими губами и огромными накладными ресницами. Ее губы были натуральными. О чем я не преминул ей сообщить сразу с извинениями за нескромную ремарку:
- Я просто не мог не высказать своего восхищения тому, как щедро наградила вас природа. Аллочка? Приятно познакомиться, Алексей. Правда, у вас потрясающая фигура. И лицо. И всё натуральное. А это такая редкость в наше время, сейчас губы даже школьницы надувают. Поверьте, я много общаюсь с женщинами, и мне есть с чем сравнить.
Но вот чего я никак не ожидал, так это того, что дамочка, уверенная в своей обворожительности, пойдет на пролом. Она сказала, что хотела бы покурить, но ее подружки все в завязке, а муж сейчас… танцует с моей девушкой. Она так не хочет идти одна. Она боится потеряться. Не составлю ли я ей компанию? Конечно, составлю, прошла ведь только минута с начала новой музыкальной дорожки. Значит, у меня в запасе еще полтора мужика, то есть, танца. А потом я вернусь. Хорошо, что курилка рядом, всего лишь за дверью.
Но как только мы вышли в темный коридор, она набросилась на меня с поцелуем… Но не успела. Я перехватил ее руки, сухие, как ветки и такие же хрупкие, слабые. Она не ожидала. Никто еще не уворачивался. Но я не мог так рисковать, ее светлая помада с блестками выдала бы меня с потрохами. А может быть, это был запасной план Алымова?
Вряд ли, слишком сложно.
На злом лице Аллочки читалось разочарование и презрение. Я, как смог уверил ее в правильности содеянного. Точнее, не содеянного. Это ведь так здорово, когда совесть чиста, а женское достоинство в сохранности.
- Да пошел ты… со своим достоинством. – Аллочка развернулась и царственной походкой вошла в банкетный зал.
Надо же, и курить не стала. Я ее сегодня дважды спас: от измены мужу и от лишней дозы никотина.
Я успел к нашему столу вовремя. Последний кавалер – низенький в черном костюме с галстуком-бабочкой – подвел моего утомленного ангела к нашему столику, расшаркался и засеменил к себе доедать горячее. Лица сказала:
- Ничего не говори.
Да я и не хотел особо. Ей следовало отдохнуть. Впереди еще была вся ночь.