Дневник пикапера

Я не представляю ее матерью своих детей. А она даже не заговаривает о семье. Однажды я спросил ее, как она относится к замужеству и детям. Она ответила, что никак. И каждый раз, когда я пытался выяснить корни такого отношения, нарывался либо на глухую стену непонимания, либо на то, что она сворачивала встречу, и потом я днями не мог ее вызвонить.

Предположим, для нее дети – больная тема. Но почему тогда не обратиться за помощью? Почему просто не рассказать мне, в чем дело. Я – не камень. А человек. И у меня тоже болело и мучило.

Да и нужны мне дети срочно. В идеале, я бы еще лет 10 без них мог прожить. Но у наших отношений просто с самого начала не нарисовалось никакого будущего.

Может быть, она просто пока не готова обсуждать это будущее. Но она ничего не говорит! Я просил. А она не доверилась мне.

Может быть, не решилась. Тогда это многое говорит о действительной степени нашей с ней близости. Может быть, просто решила остаться в моих глазах неуязвимым совершенством. Но тогда кто я для нее? Просто зритель?

Колька язвит, что еще и «обонятель», и «осязатель». Ему легко говорить, у него там студентка из португалии по обмену в девушках. И им с самого начала было понятно, что как только закончится ее семестр, она вернется в родную солнечную Португалию, а он – ценный специалист – останется в своем жутко-доходном супер-развивающемся Китае.

Не хочу быть зрителем в чьей-то жизни.

Это я понял с Камилой.

Спасибо ей за урок.

Пригласил ее в ресторан – тот самый, в который мы ходили в первый раз. Сказал, что это в последний раз. Что мне жаль, но это рано или поздно расставание всё равно бы произошло. И зачем тогда оттягивать неизбежное?

В знак благодарности за этот год подарил ей серьги Картье с бриллиантами и жемчужинами. Принял их Камила молча, но без радости. Будто застыла. Только зябко ей стало, я заметил. Но она виду не подала.

У меня сердце сжималось так, будто невидимая рука пыталась выдавить из него сок, и кажется, у нее это получалось.

Но что еще я мог сделать для нее? Что я мог сделать для нас, если для нее «нас» просто не существовало? А если и было нечто, то такое-то однобокое, незаполненное, как чаша с дырой в боку.

Наверное, я не способен любить. Но и у Камилы ко мне любви не было. А что было? Не знаю. На моем месте мог оказаться любой платежеспособный мужчина. Во всяком случае, она никогда не говорила о том, что ей лично во мне нравятся какие-то лично мои черты, качества, внешние особенности.

Возможно, так и есть, я просто не умею любить по-настоящему. Во всяком случае, не могу себе представить девушку, в которую могу влюбиться и пронести это чувство хоть сколько-нибудь долго».

 

Блондинка отложила тетрадь. Нужно было принять душ и укладываться спать.