Страница 1 из 20
До сих пор теряюсь в догадках, как такое вообще могло произойти. Мы с ним жили в разных концах большого города; я, тогда еще скромная прилежная ученица средней школы, готовилась перейти в десятый класс, а он уже заканчивал второй курс технологического университета, после учебы работал вместе со своим отцом в небольшой автомастерской. Я проводила дни в окружении красок, вдохновенно пачкая старый мольберт хаотичными мазками широкой кисти, а он совсем не интересовался искусством, предпочитал разбирать незнакомое мне железо, исследуя внутренности чужих машин. В сущности, мы были такие разные. Не имея абсолютно никаких точек соприкосновения, мы могли вовсе никогда не увидеть друг друга, или пройти мимо в толпе, не удостоившись даже обмена краткими взглядами, если бы я однажды не повелась на шутливые уговоры своей школьной подруги и в качестве эксперимента не нарисовала портрет своего «идеального мужчины».
- Смотри, какой красавчик! – говорила Ирка, толкая меня острым плечом, тем самым вынуждая обратить внимание на парня, живущего в соседнем доме. Он будто нарочно уже несколько раз прошел мимо площадки, где мы с Иркой по привычке оккупировали одну из лавочек. – Между прочим, ты ему нравишься.
- С чего ты взяла?
- Да брось! Он же все время на тебя смотрит. Вот только не подходит почему-то… - задумавшись, Ирка вперила в незнакомца пристальный взгляд и обреченно вздохнула. – Тормоз какой-то… Но симпатичный…
Вместо ответа я равнодушно пожала плечами и вновь опустила взгляд в альбом для рисования, который, опасаясь упустить порыв внезапного вдохновения, всюду таскала с собой. На открытой странице нечетко вырисовывалась чья-то голова, бесполая, так как я пока не решила, кому именно она будет принадлежать. Рисовать кого-то определенного не хотелось, в перерывах между касаниями карандаша к бумаге я рассеянно поднимала голову, принимаясь озираться вокруг в поисках свежих идей, но их все не было. Немногочисленные люди, проходящие мимо нас с Иркой, не цепляли мой взгляд. Именно поэтому я, возвращаясь к прерванному занятию, то и дело что-то стирала, добавляла, снова стирала, и в итоге уже долгое время страница альбома радовала глаз бесформенным наброском, глядя на который Ирка только фыркала, без всякой злобы отпуская ехидные комментарии.
- Варь, - позвала подруга, заметив, что я вновь отвлеклась от созерцания окружающего мира и уткнулась в свой альбом. – Ну что ты все время такая странная, а?
- В смысле?
- Ничего тебя не интересует, кроме этой ерунды, - несмотря на некоторое сопротивление, Ирка вырвала из моих рук альбом и для наглядного примера потрясла им в воздухе. Затем выставила перед собой и принялась тщательно рассматривать мой многострадальный набросок, так и не оформившийся во что-то определенное. – Ну вот что это, Варь? Я не понимаю. Какой-то… прессованный мяч? – предположила она.
- Вроде того, - оскорбившись от такого далекого от действительности сравнения, я попыталась было вытянуть драгоценный альбом из рук подруги, но Ирка ловко увернулась и продолжила изучать непонятный предмет блестящими от интереса глазами.
- Нет, правда, а что это?
Я хотела обиженно заявить, что это никакой не прессованный мяч, не дыня, даже не арбуз, а будущая голова, но почему-то передумала вообще что-либо говорить и только пожала плечами. Ирка тем временем оставила недоголову в покое и пролистала альбом назад, попутно рассматривая исчерканные карандашом монохромные листы. Красками в этом «сборнике» я не пользовалась. На предыдущих страницах даже несведущему человеку становилось понятно, что именно на них изображено, так как я, добившись определенного результата, уже завершила работу. Нет, это не были картины в полном смысле слова, всего лишь зарисовки отдельных предметов, вполне обыкновенных, но выделяющихся чем-то из множества других себе подобных. Случайные образы, которые мне захотелось перенести на бумагу.
- А это… - Ирка продолжала изучать мои труды. - Ой, это же я. Правда, я?
- Ты, ты, - ворчливо подтвердила, таки забирая альбом обратно.
- Слушай, а ведь и вправду похоже.
- Не совсем. Для полного сходства нужно было пририсовать тебе длинный нос.
Ирка смешно скривилась:
- Зависть – очень плохое чувство, Варенька, - сладко пропела она, приобнимая меня за плечи. – Ой, смотри, смотри. Опять идет.
Переключившись на объект своего недавнего наблюдения, она весело засмеялась и вновь принялась буравить взглядом несчастного парня. Теперь уже и я обратила на него внимание, так как рядом с деятельной Иркой было решительно невозможно сосредоточиться на чем-либо кроме того, что говорит она. Так повелось еще с первого класса школы, связавшего нас узами прочной дружбы - в нашей паре Ирка всегда была несомненным лидером, заводилой, бесперебойным генератором всех забав и придумок, а я, соответственно, прилежно исполняла роль девочки под влиянием, даже не думая оспаривать с ней право первого голоса. Зачем, если у подруги все равно получится лучше?
Незнакомый нам парень, внезапно покраснев, резко отвернулся и даже будто бы ускорил шаг, торопясь исчезнуть из поля нашего зрения. Глядя ему вслед, я могла поспорить на что угодно - больше он сегодня не появится. Ирка, казалось, подумала о том же, потому что тему развивать не стала и вроде бы даже утратила интерес к незнакомцу.