Карьеристка

– Ты прости его. Ты себя в этом возрасте так же вела. Если что не по-твоему, начинались забастовки.

– Что-то не помню такого, – проворчала я и пошла на кухню, готовить завтрак.

Колбаса, сыр, яйца вкрутую и чай черный с лимоном. Все как мама любит. Ну, еще и вазочку с конфетами поставила на стол. Выбирала те, что не жалко, все равно братец все съест.

Чувствую себя тварью.

– Зоопарк работает с десяти. Так что мы сейчас быстренько перекусим и поедем, – информирует меня мама. Я вижу, что ей тоже неловко и эта тишина за столом её напрягает также как и меня.

Ну, почему вы не поселились в гостинице?!

– Хорошо, – делаю глоток.

– Мама, а что это за красная тряпка такая?

Блять!

Вскакиваю со стула, задев бедром стол, отбираю свои стринги и бегу в свою комнату! Как?! Они же были в корзине для грязного белья!

Слов нет, одни эпитеты с метафорами! Это получается, что он в моих вещах рылся?! Она его вообще воспитывает или как?!

Сама виновата! Не надо было отвечать на звонок! Ой, не надо было! Столько лет игнорировала, и всё нормально было!

Я боксировала подушку, выпуская пар. И это они только приехали!

Спустя пять минут, выхожу из комнаты. Гневно смотрю на ребенка, быстро уплетающего бутерброды, словно ничего и не было!

Чтоб ты подавился, сволочь!

Есть уже как-то не хотелось, а вот выпить очень даже. Неизвестно, что ещё найдет этот шпион в моей квартире! И ведь убирала всё!

А самое обидное, что покупала эти стринги для приманивания денег. В интернете прошел слушок, что если повесить красные стринги на люстру… И ведь реально помогло, зарплату подняли.

Мама скрывала свою улыбку под ладонью и бросала на меня многозначительные взгляды.

Это будут очень тяжелые два дня!

Спустя пятнадцать минут, я выпроводила родственничков за дверь, желая, чтобы звери закусили братцем в зоопарке. В гостиной звякнул телефон. Он все это время лежал на журнальном столике. И вот есть у меня плохое предчувствие…

Кэт: «А у меня красные трусы».

У меня аж дыхание перехватило, потому что сообщение было отправлено Жене. И вот пришел ответ.

Евгений: «А на мне серые, хочешь об этом поговорить?»

Как выяснилось, и начальство тоже смс-ку получило.

Босс: «Красные трусы и у меня есть. Когда паранджу принесешь? Очень надо»

Вот мне интересно, по каким критериям брат адресатов выбирал?

Нужно чем-то себя занять срочно! Потому что это смс про серые трусы не даёт мне покое! Воспоминания у меня в голове всплыли эротического характера.

Я не буду отвечать! Не буду! Отложила телефон. Руки чесались. Ушла на кухню. Через пять минут вернулась. Надо кому-то позвонить, иначе этот зуд никогда не закончиться!

Набрала номер Андрея. Мы так и не общались после субботнего вечера. И я позвонила ему, потому что с ним было легко… кого я обманываю? У меня из друзей только Вера – секретарша Босса. А он сын Босса…

– Пятая лодочная станция. Слушаю.

– Ээ, – я открыла рот от неожиданности, а в ответ хохот.

– Это Кэт, – говорю. – Из издательства. Мы видели в прошлую субботу и…

– Я помню, Киса, – игриво. – Как твои раны? Зализываешь?

Улыбнулась.

– Зализать, то зализа. Да вот боюсь, что скоро новые появятся.

Я села на диван. Он скрипнул.

– Что такое? – стал он серьезным. – Кто обидел мою Кису?

– Во-первых,– дерзко, – я не твоя, а своя собственная! А во-вторых, – уже грустно, – родственники приехали! – и шумно выдохнула.

– Ууу! Это серьёзно! Что сватают тебя?

– Если бы… – тру лоб.

– Не сватают? – наигранно–удивленно. – Вот паразиты. Хочешь, я им разнос устрою?

– Не, не надо, – улыбнулась я. – Мне нужно отвлечься, иначе что-нибудь натворю. Позвоню бывшему парню, например…

– Рецидивы – это плохо, Киса, – заявили мне со знанием дела. – «Нашу Пиццу» знаешь на Березовой?

– Ага.

– Встретимся там через час.

– Я тебя обожаю!

– Ты меня ещё плохо знаешь!

Нажимаю на отбой, а сама лыблюсь как дурочка. И вот почему с ним так легко? И почему с Женей было так трудно?

***

Через час я сидела в переполненном ресторане и ела пиццу. Напротив сидел Андрей. Помятый, небрежный, небритый, простой. Такой как надо. Без выкрутасов.

– Вот скажи, что ты чувствовал, когда у тебя появилась младшая сестра?

– Не знаю, – ответил он, вытирая соус с подбородка. – Мне тогда восемь было. Помню, как мы приехали к роддому. Мама вышла со свертком на руках. Отец сказал: «вот это твоя сестра».

Я хотела ответить, но он поднял указательный палец вверх, приказывая молчать.

– Она меня очень сильно выбешивала, начиная с того момента, как родители поделили мою комнату на две части. И у неё было большая «половина»! – воскликнул он. - Так, что ненависть старших к младшим – это что-то заложенное на биологическом уровне. Ну, либо мы такие бракованные.

– Спасибо, – отсалютовала ему пиццей, – утешил.

– Да, не мучайся ты так. Всех любить нельзя! А если учесть его выходку с твоими трусами…

Я укоризненно на него посмотрела. А ведь не хотела ему ничего рассказывать, как-то само всё получилось. Журналюга чертов!

– Я вот никак не могу понять, – продолжил он. – Это получается, она даже не пыталась наладить контакт после того как ты уехала?

– Да мы и до этого особо на контакт не шли. Она весь день на работе впахивала. Я либо одна сидела, либо с бабушкой. Чаще одна. Бабушка меня не особо любила.

– А мама?

– Не знаю, – я откусила пиццу, прожевала. – Она позволяла себя обнимать, но это было редко.

Мы помолчали.

– И что ты собираешься делать? – спросил он после некоторого молчания.

– Буду играть роль хорошей старшей сестры, – пожала я плечами.

– А с матерью поговорить?

– И спровоцировать ещё один конфликт? Мне субботы хватило. Да и отец твой на выходные жадный. Уверена, он уже подготовил для меня задание из разряда «миссия не выполнима» или «это нужно мне было вчера».

– Ну, да! Папаня может! – хохотнул он. – А конфликтов ты зря боишься. При правильном подходе – это очень даже весело! – пожал он плечами.

– Ага, особенно, когда они вооруженные!

На меня очень серьёзно посмотрели.

– У тебя есть оружие?

Ощущение, что сижу на допросе.

– Откуда? – спрашиваю у него.

И взгляд тут же смягчился.

– У–тю–тю, – он щелкнул меня по носу. Кинула в него грязной салфеткой. Мы рассмеялись.

Разрядил обстановку.

– Попробуй узнать его получше, – уже серьезно заговорил Андрей. – Поиграй с ним, подари игрушку, шоколадку. Может он на самом деле и не такой бесячий, как ты думаешь.

Я лишь тяжело вздохнула.

– Наступи себе на горло и попробуй. Сама же потом себя корить будешь, за упущенную возможность. Так хоть оправдание будет.

– А с мамой мне что делать?

– Поговорить.

Мы молча пили колу. Я разглядывала содержимое своей тарелки, он кому-то строчил смс-ки со сосредоточенным лицом.

– Ну, все, Киса. Обед заканчивается, я побежал. Тебе ли не знать, какие начальники бывают злыми!

Из бумажника он достал пару купюр, положил на стол, подмигнул мне и ушёл.

Я ещё недолго посидела в пиццерии, доедая десерт. Мысли. Целый ворох мыслей клубился в голове. Ведь я так и не получила того, зачем пришла. Вот вроде излила душу. Думала, станет легче, а легче не стало. Только ещё больше мыслей появилось в голове.

В квартиру возвращать не хотелось. Там ждали неприятности, и я, быть может, еще бы куда-нибудь пошла, если бы не этот бумажный стакан с моим именем, на котором было написано корявым почерком – Кэт.

Так звали меня однокурсники. Так завали меня на работе и даже именную кружку подарили с этими тремя буквами. И я стала этой Кэт, потому что быть Катей стало просто не выносимо. Кэт – это карьеристка, идущая напролом, знающая чего хочет. Такая холодная, бессердечная и расчетливая, что аж страшно. А Катя из маленького провинциального города давно уже разлагалась в могиле, похороненная со всеми почестями, как я думала. И вот она как зомби вылезает наружу.