Карьеристка

Глава 15.

За окном лил дождь, и от стекла тянуло холодом, и я невольно поёжилась.

– Ты замёрзла? – спросил Егор и потянулся за своим пиджаком.

– Нет, – остановила его. – Не нужно, мне нормально.

– Как знаешь, – не стал настаивать он и продолжил рассказывать очередную историю, которая приключилась с ним в командировке. Он был блондином среднего роста с голубыми глазами, которые так напоминали мне Андрея, а идеальный костюм Евгения. А вот рот у мужика не затыкался. Наверное, это и к лучшему, потому что мне говорить совершенно не хотелось, по крайней мере, не с ним.

– Тебе интересно? – спросил он.

– Да, – ответила я, мило улыбнувшись, и он продолжил.

Меня клонило в сон. Стук капель по стеклу усыплял меня лучше любой колыбельной, и я всё думала, как бы не уснуть лицом в тарелке?

– Знаешь, я, наверное, лучше пойду, – сказала ему, обрывая поток его речи.

Егор уставился на меня недоуменно.

– Извини, но я очень устала сегодня на работе и хотела бы лечь спать.

– Да, конечно, – сказал он, кивнув головой, но вид у него был расстроенный.

Я встала из-за стола, зашла в гардеробную, где быстро надела пальто и вышла на улицу под дождь. Настроение было лежать и не двигать, прослушивая свой помирательный трек–лист с грустными песнями о безысходности. Идеально бы ещё вписался торт, но за ним надо ехать, а мне сегодня лень. Так что я просто дошла до машины, села внутрь и включила печку, потому что зубы уже отбивали чечётку.

Зазвонил телефон.

– Привет, – сказала я в трубку.

– Почему ты ушла? – наехала на меня Вера.

– Я устала, – сказала ей, поправляя зеркало заднего вида.

– Чего ты устала? Время восемь вечера, сегодня пятница, а ты?

– А что я?

В трубке раздалось молчание.

– Он тебе не понравился, да?

– Ну, – протянула я, пытаясь оценить мужика по десятибалльной шкале, – где-то на пять-шесть баллов. У меня сегодня настроение совсем не романтичное.

Я включила дворники, которые тут же заходили туда-сюда по лобовому стеклу. В салоне становилось тепло. Вспомнилась ночь на парковке супермаркета, как мы ели йогурты в темноте, как разговаривали, и я невольно посмотрела на переднее пассажирское сиденье. Было здорово...

– Значит, не понравился, – заключила подруга. – И что не так на этот раз?

– Не знаю, просто, он не тот вот и всё!

– Да ты с ним всего час была, и цветы забыла!

Оу! И вправду забыла.

– Да, Бог с ними, – сказала я. – Он тебе, что уже позвонил и доложил обстановку?

– Да, сказал, что ты от него убежала, и спросил нормально ли это?

– И что ты ему сказала?

– Сказала, что у тебя психологическая травма, и если надавить, то будет срыв.

– Вот уж спасибо! – поблагодарила я её.

– Зато он о тебе сейчас волнуется, – с нежностью проговорила Вера. – И реально, что с тобой сегодня?

– Я его видела, – недовольно ответила я, потому что уже неделя прошла, а такое ощущение, как будто это полчаса назад было...

– Кого? – недоуменно спросила подруга.

– Андрея.

– И что?

– А то что, я только о нём и думаю! – психанула я.

– Серьёзно? – спросила она.

Я сбросила трубку, кинула на соседнее кресло и побилась лбом об руль.

Телефон зазвонил снова. Вера.

– Алло?

– Где ты его видела? – зло.

– В баре.

– А что ты делала в баре?

– Зашла выпить, - ответила честно. - Так напиться, знаешь ли, хотелось, вот и зашла, а там он сидит весь такой грустный за барной стойкой и пустую рюмку туда-сюда по столу катает…

Рукава серого свитера были закатаны по локоть, спина ссутулена, и смотрит только на пустую рюмку. Я так и замерла у входа. К нему подошёл бармен, спросил, не долить ли ещё, но он отказался, скривив губы… и я смотрела на эти губы в профиль, на его прямой нос, на руки, и вдруг он замер на секунду, чтобы потом повернуться в мою сторону, как почувствовав!

– Кэт? – сказал он и у меня на глазах навернулись слезы.

Он встал со стула, опираясь одной рукой о барную стойку, но не подошёл. Смотрел с тупой болью в глазах, с сожалением и неверием.

– Кэт, – утвердительно произнёс он, и правый уголок его губ поднялся вверх. И получилась кривая улыбка с примесью грусти и вины.

Я сглотнула и отвернулась, повернулась к нему спиной, вытерла слезы, и снова на него посмотрела. Волосы отрасли, высокий лоб, еда заметная щетина на щеках… а между нами была стена с колючей проволокой на ней, и если до неё дотронешься, то током долбанёт.

Но я подошла медленно и нерешительно, дотронулась рукой до его груди, провела пальцем по шее, а потом прижала ладонь к его щеке. Андрей едва дышал, а вот у меня сердце забилось чаще, потому что… потому что я всё ещё любила его.

Боль от предательства осталась, вязкое послевкусие пережитого унижения, некая обида в сердце, а ещё тёплые воспоминания от долгих откровенных разговоров.... До меня только в баре дошло, что притяжение к нему никуда не делось. Оно просто законсервировалось, а сейчас крышка сорвалась, и всё вырвалось наружу.

Я отняла руку, приказывая себе уйти, но он перехватил её, сжал мою ладошку в своих тёплых ладонях. И это было невыносимо, странно и непонятно, когда хочется броситься человеку на шею и зацеловать до смерти, но между вами лежит океан предательства и куча ещё других самых разнообразных эмоций от нежности до презрения. И если поддашься, будешь себя ненавидеть.

– Отпусти, – тихо попросила его, мой голос прозвучал так безвольно, но он покорно отпустил, и я сделала пару шагов назад спиной вперёд, боясь, что он догонит сзади.

– Прости, – сказал Андрей. – Пожалуйста, прости, Кэт, – умолял он.

Я сглотнула и всё же ушла.

– Ну, дела… Он тебя использовал, ты случайно не забыла?

– Не забыла. Я поеду, Вер, – сказала ей и оборвала звонок.

Вот так всё и случилось неделю назад в баре, что в трёх остановках от моего дома. Вот надо же было так!

А ещё это свидание с Егором… Когда сидишь и весь вечер думаешь о другом человеке, а тот что сейчас с тобой и вовсе не имеет никакого значения и пусть у него будет хоть титул короля мира, нужен то мне другой. Тот, кто оказался обманщиком?

– Дура!

Завела мотор и поехала на Бутербродную, а когда приехала долго сидела в машине взвешивая все за и против необдуманных поступков.

– Идиотка! – сказала я себе, выходя из машины. Дождь идти перестал, но было холодно, а на мне всё то же тонкое пальто с шифоновым шарфиком. А ещё я знала номер его дома, и подъезда, и квартиры… Вот лучше бы не знала!

– Больная на всю башку, – бурчала под нос, пока шла к подъезду. Обрадовалась, когда ключ от моего домофона подошёл к этому, и дверь открылась. Поднялась на второй этаж и нажала на звонок, никто не открыл.

– Господи, что я делаю? – спросила у потолка в подъезде, а в ответ громкое мяу от пушистого пятнистого кота.

Я снова нажала, звонок работал, но дверь никто не открывал.

– Вот и хорошо, – сказала я, спускаясь по лестнице. – Вот и замечательно.

Села в машину, похлопала себя по щекам.

– Это даже к лучшему, – продолжала я разговаривать сама с собой. – Ну, вот открыл бы он дверь, и что тогда?

Во двор заехала новенькая машина без номеров, долго тыкалась, пытаясь припарковаться в узком пространстве. А когда припарковалась, потухли фары и из машины вылез Андрей, достал с заднего сиденье пакет с логотипом супермаркета. Я тут же нырнула вниз к педалям, прячась, но он прошёл мимо, что-то печатая на телефоне одной рукой, а как только он зашёл в подъезд, я завела машину и уехала, обозвав себя еще раз дурой.

‍ ***

В гостиной горел один настенный светильник. Я сидела в кресле с мокрыми волосами и в длинном махровом халате, под полами которого я сейчас прятала голые ступни. Горячий бокал с чаем грел мне ладони.