Страница 4 из 89
Всю ночь я проворочалась и только к утру смогла заснуть. Суббота началась для меня ужасно. Мама бегала по квартире и раздавала кому-то команды (как раз они-то меня и разбудили). Я вылезла из-под одеяла и, сунув ноги в мягкие тапочки, пошлепала в туалет. Открыв дверь, замерла на пороге.
«Ё—моё, это ж сколько времени я проспала?» — подумала.
В стопках возле стен стояли в несколько рядов коробки, коробки, коробки. Туда-сюда сновали незнакомые мужики, а среди них, как заправский командир, бегала мама, махая руками.
— Варюш, ты что стоишь? — окликнула она меня.
Я, вздрогнув, повернула голову к ней.
— Чего стоим, кого ждем? Давай одевайся, потом бегом на кухню, завтракать и за работу.
— Да, мам! — я побежала в ванну. — Ща, мам!!! — захлопнула дверь.
Вот тебе и тихонечко собрала вещи. Быстро умывшись, я переоделась в спортивный костюм, позавтракала и начала собирать пожитки. Как ни странно, их у меня оказалось достаточно много. Но к вечеру моя комната уже отзывалась эхом (как тут спать-то еще два дня?). Самое необходимое оставила на видном месте. Все остальное забрали грузчики и увезли на хранение. Квартира превратилась в скелет. Остались только «кости», а конкретно: кухня не поместилась, поэтому есть мы будем сегодня за столом и на мягких стульях. Оставшуюся мебель мама договорилась вывезти в воскресенье.
После всего мы, пыхтя и разминая спины, сели на стулья, так как диван уехал с большей частью мебели. Смотрим друг на друга и улыбаемся.
— Ну, что скажешь, Варь? — спрашивает мама.
— Страшно. — отвечаю. — Ты меня хочешь, до инфаркта довести? — я шуточно нахмурила брови.
Мама засмеялась. И этот смех, такой живой и заразительный, проник мне в самую душу и страхи ушли.
—Варька, милая, ну ты и скажешь тоже!!!! — сквозь смех говорит.
Я на нее смотрю и не могу налюбоваться. Даже сейчас, раскрасневшаяся, в пыли и в домашней одежде, она выглядела классно. На лице ни одной морщинки, длинные волосы, собранные в хвост, подчеркивали ее молодость, и сейчас можно было сделать фотку для журнала типа «Домашний очаг». Я, воспользовавшись заминкой, достала айфон и сделала фотку.
— Варь, зачем, я же вся в пыли!!!- засмущалась мама.
— Мама, ну скажешь тоже, я же это для семейного архива. — улыбаюсь.
— Главное никаких, инстаграммов.
Я согласно кивнула головой и уже развернулась уходить, как мама со скоростью пантеры подлетела ко мне, начала щекотать, и я захохотала в голос, прям как в детстве. Потом она резко выпустила меня и крепко прижала к себе.
— Если честно, — шепнула мне на ушко, — я тоже боюсь.
Выпустив меня из объятий, хлопнула по пятой точке и скомандовала:
— Так, ужин я готовить не хочу, поэтому поедем в ресторан.
— Мам, а может, в кафе?- попыталась я протиснуться сквозь ее предложение. — В ресторане одни старперы!!!
Мама округлила глаза.
— Варя, откуда такие слова? Поверь, люди, которым около сорока или за сорок, это почти мои ровесники… — обиженно надула губки.
— Прости, я не хотела тебя обидеть. — подхожу и обнимаю ее. — Просто там скучно.
— Нет, Варь, после суши–бара это вообще не обсуждается. Ты хоть понимаешь, что я тогда пережила? Чуть полжизни не потеряла. Иди, одевайся, только поприличнее.
Я мотнула головой и пошла одеваться, припоминая тот случай.
Мы с Дашкой и Мишкой, ее парнем, решили поесть суши, ну и завалили в ближайший суши—бар. Не прошло и полутора часов, как меня оттуда вывезли на скорой. Врачи в неотложке констатировали отравление и обострение панкреатита. Термины, конечно, еще те, но на тот момент я два дня провалялась под капельницей и с трубкой изо рта, а промывание желудка было самым отвратительным, что могло со мной случиться. Затем лечение и диета, короче, натерпелась я. У этого кафе тоже были проблемы. Точнее, у них возникла проблема в лице моей мамы и ее подруги-адвоката. В итоге, кафе прикрыли месяцев на шесть, и нам они выплатили кругленькую сумму, но недавно я увидела, что они опять открылись и работают. Вот так, несправедливость-то какая. Ну, что было, то прошло, главное, чтобы никогда больше не повторилось. Я открыла шкаф и запоздало поняла, что большинство вещей я упаковала, и их вывезли. Порывшись в остатках, вытащила-таки на свет белое спортивное платье, его мы с мамой прикупили в Адидасе. Надела кроссовки на платформе, посмотрела на себя в зеркало оценивающим взглядом, вздохнула и накрасила губы красной помадой, нацепила черные очки и осталась, довольна.
Вышла в зал и замерла. Мама стояла во всеоружии. Белый брючный костюм подчеркивал ее стройную фигуру и длинные ноги, в туфлях на шпильке, длинные волосы завязаны в конский хвост, на лице черные очки, на губах красная помада.
— Да уж, и верно говорят, яблоко от яблони недалеко падает, - сделала при виде меня умозаключение маман. — Ну что, принцесса, потопали?