Страница 107 из 115
Вскоре небольшое, чуть чешуйчатое квадратное «одеяло» начало надуваться и увеличиваться в размерах. Мы оба смотрели с интересом и даже определенным азартом, споря, во что же он превратиться. Нет, я, конечно, знала, но с удовольствием подыгрывала Джонатану, строившему самые невероятные предположения - от вагона на колесах до графского замка.
Наше пристанище, тем временем, обрело форму. Больше всего это было похоже на домик эскимосов «иглу» - той же шарообразной формы, белый и блестящий - но с нормальным входом. Внутри, я знала, «выросла» большая удобная кровать, ванна - точнее, её космические аналог - и еще несколько предметов мебели, подстраивавшихся под различные нужды. Белый купол рядом с серебряной рыбой на фоне гор смотрелись совершенно феерично. Я подумала и поменяла цвет комбинезона на белоснежный. Сделала несколько па и, распустив волосы, закружилась на месте - только трансляция Танца будет вестись напрямую, но и сейчас практически незаметные дроны снимали всё происходящее для Совета. И нам... на будущее.
Ну, почти всё.
- Что ты делаешь?
- Видео на память.
Джонатан помрачнел. Но я не позволила ему раскисать:
- Пошли наверх, судя по разведданным, оттуда будет отличный вид на закат. Ну и покажу тебе танцевальную площадку.
Мы поднялись по выбитым по кругу ступеням и оказались на противоположной стороне горы. Справа действительно находилось специальное плато, на котором будет происходить… Как Джонатан сказал? Поединок?
Дуэль.
Впереди же, на горизонте, садилось красное солнце, окрашивая окружающий мир в привычные нам оранжево-бордовые всполохи; я поймала себя на мысли, что это может быть последний закат в моей жизни, но тут же её отбросила. Небо становилось насыщенного фиолетового цвета. Где-то внизу извивались почти невидимые реки и долины. Все это было настолько величественно, живо и, одновременно, уютно, что легко было представить, что в этих горах могла существовать разумная жизнь.
Могла, но вряд ли будет. Даже если планета останется нетронутой в этот раз, спустя какое-то время её поглотят.
Край всегда суров.
Солнце практически скрылось, и вокруг нас сгустились тени. Дроны тут же дополнились маленькими фонариками, разгонявшими темноту и делавшими возвращение безопасным.
- Кыш, - буркнул на них Джонатан, когда мы зашли в «дом». Я хмыкнула и повернулась к нему:
- И зачем ты их прогнал? - подошла ближе и нежно провела по резкой скуле, очертила контур губ и слегка царапнула шею. Муж перехватил мою руку, уже ласкающую его грудь.
- Затем, что нашим детям не стоит показывать абсолютно всё, что с нами здесь происходит.
Я задохнулась от бархатного голоса и обещания, прозвучавшего в этой фразе, а потом вздрогнула, когда Джонатан поцеловал моё запястье, глядя прямо в глаза.
Его радужка потемнела и стала почти черной. Я почувствовала, как мое дыхание прервалось. Вот так, одним взглядом, он мог пробудить во мне самые сокровенные желания, самую сильную жажду.
Обладать и отдавать. Властвовать и подчиняться. Поддаваться и возражать.
Верить.
Я облизнула пересохшие губы, и взгляд Джонатана тут же переместился на них. Тогда я позволила себе немного поиграть. Моя рука, сопровождаемая ласкающим взором, погладила нижнюю губу, потеребила мочку уха, перекинула волосы за плечи и нажала на застежку комбинезона.
С мягким шелестом его верхняя часть распалась на две половинки.
Я не останавливалась. Смежив веки, провела пальцами по краю кружевного бюстгальтера: мне нравилось дразнить мужа, и потому я теперь отдавала предпочтение самым умопомрачительным комплектам, к которым привыкла на Земле, а не к молекулярно - силиконовым накладкам, принятым среди звездолетчиков. Чуть сжала грудь, ласкающим движением спустилась ниже и нырнула пальцами во все еще закрытую нижнюю часть комбинезона.
Запястье снова перехватили. Я слышала тяжелое дыхание Джонатана, чувствовала его сильные пальцы, которые будто не могли решиться продолжить начатый мною путь, тонула в его горьковато-пряном запахе, окутавшем меня теплом. Я ждала.
Джонатан бережно снял с меня одежду и обувь и уложил меня на кровать на живот. Он разминал мышцы спины, выцеловывал, лопатки, языком прокладывал дорожки вниз, отчего кожу покалывало; самое пристальное внимание уделил пояснице и ягодицам, дополняя легкие движения пальцев поцелуями; гладил мои ноги, умело надавливая на нужные точки. С каждой секундой я возбуждалась все больше, впиваясь руками в подушки, гася крики и выгибаясь, как тетива лука. Наконец, он перевернул меня на спину, но не для того, чтобы удовлетворить, наконец, бушующее во мне желание. Его целью было другое - зажечь пламенем каждую клеточку моего тела, заставить забыть обо всем, заставить умолять. Пытка ласками продолжилась. Его пальцы, играющие на моих сосках свою мелодию; ладони, накрывающие мою грудь; язык, создающий собственный рисунок; губы, впивающиеся в средоточие моего желания. Я тонула в море удовольствия; стонала и рычала, требуя, чтобы он остановился. Чтобы он не останавливался. Чтобы был со мной. И когда он, наконец, сорвал с себя одежду и вошел в меня одним мощным движением, я почувствовала, как практически теряю сознание от накатывающих волн наслаждения.