Страница 79 из 111
Пока отдыхали, я пересказывала милому все, что успела надумать, включая омерзительную речь обвинителя на самосуде и как неубедительно мямлил защитник. Милый громко хохотал, катаясь в воздухе по нашему пузырю, отчего тот дергался и ходил ходуном. Я тоже немного похихикала, сообразив, насколько это нелепо – сама себя обзывала, сама за себя не заступилась и сама на себя за это обиделась! Блондинка, че!
На почту пришло письмо, в котором было лишь несколько смайликов: подмигивающий, палец вверх и плачущий от смеха. Ясно, Сервер тоже оценил мой судебный самоанализ. Если парни узнают, меня со свету сживут подколками…
Как раз, когда закончили трапезничать мои монахи, угомонились и мы. Мусор, оставшийся от нашей трапезы, милый просто выкинул в море из пузыря. Он просто вытянул руку с мусором за границу тонкой пленки воздушного пузыря. Рука прошла насквозь и Майор отпустил мусор. Я смотрела как наши объедки, расплываясь в разные стороны плавно погружаются в глубину. Через некоторое время с глубины к нам поднялась огромная хищная тень.
Милый выругался сквозь зубы, А мой гипертрофированный танк в своем воздушном пузыре смело поплыл навстречу угрозе. За ним тянулась вереница других монахов, поплыли и мы. Это оказалась просто гигантская акула с черной спиной и серебристо-голубым брюхом. Над ней было написано «Китовая акула 180» Ну, ладно, не так страшно еще. Но я укоризненно глянула на милого: или глубоководные жители не любят, когда кто-то мусорит у них дома, или по нашим объедкам нас почуяли! В любом случае. Мой ярый радетель за безопасность только что сам нехило так прокололся! Это стоило запомнить или даже записать, а заодно, необходимо у виновника создать чувство дискомфорта, чтобы и ему этот момент запомнился!
На фоне гигантской акулы, пузыри с монахами выглядели просто бусиками на шее. Мне казалось, что в эту пасть спокойно поместится весь наш рейд. А ведь мы еще не в подземелье, Это не бос и даже не рядовой моб подземелья – это просто моб локации! Мне вспомнились драконы, которых, однажды мы убивали еще с Катькой Хиндой. Те тоже были исполинами, но мы вполне справились: глаза боятся, а руки делают!
Вот и сейчас мои монахи азартно обнуляли зверюгу. Или рыбину?
Милый отодвинулся от меня внутри нашего пузыря, надавил всем телом на серебристую стенку и отплыл уже в индивидуальном пузыре, оставив меня одну. Он резво поплыл к сражению и я устремилась за ним, краем глаза отметила, что к нам с большой скоростью плывут все наши парни. Танк совершенно нереально стоял против гигантской акулы: она бросалась вперед, кусала его, сминая броню, и снова отскакивала назад, получив от него в ответ тяжелый удар по морде. Каждый удар моего танка оставлял на морде акулы широкую кровавую полосу. Здоровье танка то проседало на три четверти, то снова резко заполняло шкалу здоровья над ним. Я все боялась, что хил в один момент не успеет восстановить танка или акула сможет укусить два раза подряд. Технически, если танк сейчас ляжет, нам, мягко говоря, наступит знатный звездец. Но все равно было немного забавно наблюдать как гигантские челюсти сминают бедного парня, словно алюминиевую банку, выбивая из него едва ли не все жизни. А потом полоса здоровья снова скачком восполняется, а стальная броня разглаживается и словно надувается изнутри. Бедный мой танк! Рассредоточившиеся вокруг монахи, старательно наносили злобной твари урон. Вот пузырь Майора подплыл поближе к обтекаемой туше, он достал свой, кажущийся зубочисткой на фоне акулы, меч и принялся методично долбить акулятину. Мне вспомнился Санчес. Тролль бы сейчас наверняка шинковал бы тварюгу на будущее блюдо. Я сделала скриншот побоища и отправила Санчесу в личку с вопросом, какую часть добычи ему привезти. Краснеющий и заикающийся даже в письме, Санчес дотошно разрисовал мне, что именно ему надо. Итак, нашему повару потребовалась гарная акулья подмышка! Это как бы плавник, но немного ближе к туловищу, вернее, нежная вырезка туловища у самого плавника! По уверениям тролля, вырезать нужно из еще живой бестии. Я вздохнула и храбро поплыла к акуле. А чего мне бояться, если я твердо знаю, что она не сможет атаковать никого, кроме танка. А и убьет она меня. Я всего лишь окажусь далеко от рейда. Я выбрала правый плавник, потому что он был ближе всего ко мне. Достала подаренный когда-то Санчесом разделочный нож, высунула руку с ним из пузыря и, преодолевая сопротивление воды, воткнула его акуле в подмышку. Я едва увернулась от ее гигантского плавника, но потоки воды от этого ее движения закружили мой пузырь с бешенной скоростью в хаотичном направлении. Еле остановилась, но морскую болезнь словила. Особенно остро тошнота ощущалась на фоне недавней плотной трапезы. Я задержала дыхание и высунула из пузыря голову, чтобы немного освежить жарко пылающее лицо в прохладной морской воде. Голову омывали непонятные потоки и завихрения, я с любопытством открыла крепко зажмуренные глаза. Сначала вода дотронулась до слизистой глаз, потом я проморгалась и стала уже чуть лучше видеть: передо мной елозила огромная туша акулы. Тонкая алая струйка рисовала в воде затейливые узоры, не успевая растворяться. Это тянулась кровь из нанесенной мной раны, а нож так и торчал, почти забытый в боек под плавником. Я радостно схватилась за рукоятку подарочного ножика и сноровисто оттяпала кусок живой акулятинки побольше. Вырезка получилась кило на двадцать. Ничего, лишним не будет. Что самим не пригодится, то Влад с Кирюхой забарыжат! В образовавшейся ране некрасиво белели ребра. Почему-то, сквозь их неплотную клетку я видела некоторые внутренние органы, как через дыру в ржавом ведре видно все его пустое нутро. Например, мне показалось, что я вижу бьющееся сердце твари