Страница 60 из 69
Патрульный листает паспорт. Рассматривает водительские корочки, как будто видит такое первый раз в жизни. Чувствую, он что-то для себя решает. Второй полицейский, такой же молодой, как и его напарник, ждет решения старшего по наряду, теребя микрофон рации. В рации кто-то хрипит и что-то бубнит, но совершенно невозможно разобрать слова, доносящиеся из этого старья.
- Из Москвы, значит?.. - говорит сержант и, закрыв паспорт, хлопает документом по ладони. - К кому сюда приехали? - интересуется он.
- К приятелю в Солнечный... - добродушно отвечаю ему, поднявшись на ноги и закуривая (сигареты были в запечатанной пачке и поэтому не промокли). Только автобусы туда уже не ходят, вот и приходится пережидать...
- Шли бы тогда в гостиницу... - неуверенно говорит мент: Моя одежда явно вызывает у него подозрение.
- Мы на байдарках по Кану ходили... - отвечаю ему, опережая вопрос о моей странной экипировке. - Друзья в Заозерной остались, а я вот решил к старому приятелю махнуть. Он тут на экскаваторном инженером работает.
- Что у вас в рюкзаке? - интересуется сержант,
С недоумением пожимаю плечами на его странный вопрос:
- Вещи, конечно... побриться, помыться...
- Покажите! - приказывает он и прячет мои документы в карман.
Вижу, что полицейский все-таки решил провести проверку по полной программе. Ну что же, я давал им возможность уехать отсюда без эксцессов.
- Да что там смотреть, командир? - удивляюсь я, разводя руками.
- Встать лицом к стене! - вдруг рявкает Сержант. - К стене, я сказал!!
- Да ладно... ладно... - соглашаюсь я, - смотрите, чего уж там...
Поворачиваюсь к ним спиной и делаю шаг к подоконнику. Второй патрульный подходит к моему рюкзаку, наклоняется... Левой ногой с разворота попадаю в шею сержанта. Тот, хрюкнув, улетает на лестничный пролет. Второй, присевший возле моей поклажи, успевает лишь повернуть ко мне лицо, - открытой ладонью бью его по виску. Полицейская шапочка слетает с его головы. Патрульный, даже не охнув, сначала садится на задницу, потом медленно валится на спину, закатив глаза.
- Вот так, ребята. Досмотру не Подлежит, - говорю вырубившимся полицейским, поднимая рюкзак.
Проверяю у сержанта пульс. Ничего, не смертельно. Скоро оклемается. Извлекаю у него из кармана свои документы. Подъезд освещен паршивенько, но мою физиономию они, конечно, разглядели и запомнили. При желании менты вполне смогут составить мой фоторобот. А желание у них появится, потому что я совершу еще один наглый противоправный поступок - угоню на фиг их драндулет. Там есть печка, хоть согреюсь немного.
В предвкушении этого момента сбегаю вниз, на выход. Из парадной гляжу на ментовскую тачку. В машине никого нет. Выходит, они здесь патрулируют по двое.
Под непрекращающимся ливнем перебегаю из подъезда к "козелку". Забираюсь на скрипящее сиденье водителя. Ключ в зажигании. Здешние полицейские уверены, что никто их машину угнать не посмеет. Напрасно они так думают... Даже если бы и ключа не было, один черт угнал бы. Веселиться, так веселиться...
- Третий! Ответь первому! - хрипит рация в машине.
Ухмыляясь, включаю двигатель. Я не тороплюсь. Медленно выезжаю со двора под сплошной пеленой дождя.
- Виноградов! Почему не отвечаешь?! - надрывается рация.
Скорее всего, Виноградов - это тот сержант. Хотя, может, и второй, они же не представляются. Беру микрофон в правую руку, левой рулю, выезжая на проспект.
- Третий слушает! - отвечаю.
- Почему долго не выходите на связь?! Что там у вас?! - беспокоится дежурный.
У меня поднимается настроение. То изнывал от одиночества, то - отбоя нет от желающих общаться со мной.
- Занят был, начальник! - смеюсь я в микрофон. - Не до связи было как-то, знаешь. Холодно... мокро... Хреново, в общем...
- Что?! Кто на рации?!! - орет дежурный.
Представляю, как он там сейчас взвился у пульта.
- Как это - кто? - удивляюсь я. - Третий! Их же там двое было, двое и остались. А ты третьего вызываешь. Вот я тебя и слушаю...
- Твою мать!.. - не может прийти в себя дежурный от моей наглости. Ты... Ну, я тебя!.. Немедленно покинь машину!! - наконец находит он, что сказать.
- Ага, как же! Сейчас я все брошу и под дождем своим ходом потопаю! Не в тему, начальник! Мне здесь тепло...
Можно представить сейчас рожи ментов из других мобильных групп, слушающих нашу перебранку.
- Всем патрульным машинам!! - орет в эфир дежурный. - Провести перехват преступника, завладевшего милицейским УАЗом с государственным номером 437КНВ. Бортовой номер: три.
Слышу поступающие ответы: приказание дежурного принято к исполнению.
Вот сейчас у них шухер и начнется. Нагло рулю в центр города, проезжаю мимо площади и монументального здания краевой власти постсоветской эпохи. Насколько я знаю Красноярск, другое, не менее внушительное строение на краю площади занимал бывший КГБ. Теперь, при демократах, эта организация называется иначе, но с улицы Дзержинского не переехала.
Ментовских тачек возле управы достаточно. На малой скорости гордо продефилировав мимо них, замечаю, что на проспект вылетают две полицейские машины с включенными маячками на крыше. От "жигулей" мне не уйти. Тем не менее втапливаю по газам. "По газам" - это, конечно, громко сказано. Совершенно ясно, что из идиотского патрульного корыта много не выжмешь. Шестьдесят км в час - и радуйся, что шарабан все еще не развалился на заводские составные.
Вильнув в переулок, влетаю под арку старого дома. Даже не заглушив двигатель, бросаю машину. Подхватив рюкзак, ныряю в темноту двора. Рация в "уазике" надрывается, сообщая всем остальным патрулям, что меня заметили и сейчас возьмут...
Заскочив в подъезд, шустро взбегаю на последний этаж. Вход на чердак закрыт на большой амбарный замок. Эта древняя "собака" если кого-то и может остановить, то только не меня. При помощи простейшей из набора отмычек, которые всегда имеют при себе люди моей профессии, легко справляюсь с замком.
На чердаке немногим лучше, чем на улице, - тянет холодом изо всех щелей, крыша во многих местах протекает, и вода льется ручьями. Как тут живут, на верхних этажах? Все эти здания построены бог знает в каких затертых годах, памятуя об этом, я и не полез на чердак в том доме, откуда так быстро и с такой помпой пришлось смотаться. Но зато теперь я нашел себе занятие - померяться способностями с местной красноперой братией. Заодно и согреюсь, и время весело проведу... Пробегаю по чердаку в дальний его конец и выбираюсь через слуховое окно на крышу. Вот здесь уже нужно вести себя как можно аккуратней: во-первых, не греметь по железу, а во-вторых, смотреть под ноги, чтобы самому не загреметь вниз. По краю крыши ограждений не имеется, и скатиться с нее ничего не стоит. Точно выверяя каждое свое движение, поднимаюсь к коньку крыши. Ливень и сильнейший порывистый ветер так и норовят сбросить меня. Ну уж нет... Не для этого я сюда забрался... Хлоп! Я поскользнулся, не успел уцепиться за низкий бортик в том месте, где листы кровли стянуты между собой, и вот уже съезжаю на брюхе вниз по мокрому и гладкому, словно лед, железу, набирая скорость, как курьерский поезд. Судорожно пытаюсь ухватиться за выступы кровли. Обдираю пальцы о края листового железа. Еще секунда-и мне хана. Отпрыгался, отлазился. Остается только стиснуть зубы, чтобы ментяры внизу даже крика моего, даже стона не услышали... В последний момент, когда я практически нахожусь уже в состоянии свободного падения, правая рука машинально хватается за соломинку. Соломинка оказывается достаточно прочной - это выпирающий из-под крыши длинный ржавый крюк, бог знает для какой цели здесь вбитый, - он и спасает меня от неминуемого падения на асфальт почти с двадцатиметровой высоты. Болтаюсь, как вобла на просушке. Правда, в отличие от нее - под проливным дождем и яростными порывами холодного ветра, который безжалостно сечет лицо водяными струями. На этом чертовом доме нет даже водостоков. Зато есть чудесные крюки. Внизу суета темных фигур в длинных дождевиках. Никто из ментов, разумеется, и не подумает поднять голову, а зря - тот, кого они так усердно ищут, завис на одной руке под самым скатом крыши.