Подглядывающая

Утро.

Солнце – полосками на стене.

Смятая постель.

– Мы с тобой совершенно сумасшедшие, Сережа, – я накручиваю его отросшие за отпуск волосы на пальцы и легонько оттягиваю назад.

Покрываю поцелуями его шею, подбородок, – пока Сережа ловко не перехватывает мою руку. Мгновение – и он накрывает меня своим телом. Осторожно вдыхаю его запах – до легкой волнующей щекотки в груди.  

– Почему же, любимая?.. – одной рукой Сережа сжимает мои запястья над головой, другой – проводит пальцем по моей скуле, чуть задевает губу и спускается по подбородку.

Я прикрываю глаза, переживая это очень медленное, очень ласковое и, вместе с тем, настойчивое движение его руки. Меня затапливает волна желания и нежности.

Я потягиваюсь в предвкушении, обвиваю его бедра ногами. Соприкасаются наши губы, наши языки. Поцелуй все еще мягкий, неторопливый. Как же я люблю это затишье перед бурей…  

И вдруг – телефонный звонок.

Сережа не прерывается, хотя звонит его мобильный, но я уворачиваюсь от поцелуя.

– Это же ттелефон для экстренных вызовов!

– Только не в твой день рождения… – Сережа запускает ладонь мне под майку – и на несколько секунд меня вышвыривает из реальности.

Я возвращаюсь с повторным звонком.

– Это может быть что-то важное…

Сережа задирает мою майку зубами. От того, что он творит языком и губами, у меня голова идет кругом. Охрипшим от желания голосом я все же нахожу в себе силы произнести:

– Ппожалуйста…

И тотчас же жалею о сказанном – Сережа останавливается.

Мое «пожалуйста» действует на него безотказно. В такие моменты я каждый раз влюбляюсь в него заново.

Он вылезает из постели, отвечает на звонок парой «да» – и смотрит на меня с укором. Надо ехать. В его архитектурном бюро сработала сигнализация.

Приподнимаюсь на локте:

– Я влюбилась в самого тталантливого, самого умного, самого удивительного архитектора на свете. Теперь от меня зависит строительство прекрасных мостов. Так что – ппоезжай. А когда вернешься, мы продолжим с того места, на котором остановились.

Мне очень хочется подразнить его: приподняв майку, обозначить, о каком именно месте я говорю. С трудом себя сдерживаю.

– Чем займешься? – Сережа уже натягивает майку. – Книгой Графа? – угадывает он ответ по моему тяжелому вздоху. – Хочешь, я с ним поговорю? – нежный поцелуй в губы. Качаю головой.

Сережа уходит.

Скоро будет год, как мы вместе. Но каждый раз, когда хлопает входная дверь в нашей квартире, мне становится не по себе.

Не хочу, чтобы он уходил. Так сильно, что это чувство не компенсирует даже радость его  возвращения. Каждый раз я до внутренней дрожи боюсь, что однажды Сережа не вернется. Безосновательное, иррациональное чувство.

Нет способа лучше отвлечься от звенящей тишины пустого дома, чем обсуждение книги с Графом. Не вылезая из кровати, набираю его номер.

Выдыхаю, прежде чем произнести то, что давно собиралась.

– Ддавайте смотреть правде в глаза: ничего не выйдет.

Слышу в телефоне, как Граф стрекочет пальцами по клавиатуре. Он даже не пытается сделать вид, что внимательно меня слушает.

– Почему же? – после затянувшейся паузы произносит Граф.

За девять месяцев, которые мы пытаемся написать книгу, я уже отлично выучила эту интонацию. Вежливая, почти заискивающая, она означает одно: он раздражен. Так и представляю, как Граф, задавая мне вопрос, переламывает карандаш пополам.

Девять месяцев мы не пишем книгу, а бодаемся друг с другом, – за каждую мелочь, каждое слово. Это не творчество – это война.

– Ппотому что вы – не женщина, Граф.

Вот на этом моменте, думаю, он мог бы переломить второй карандаш.

– Да, я не женщина, – Граф тщательно выговаривает слова, будто у меня проблемы не с речью, а со слухом. – Но я очень хороший писатель. Нет такой истории, которую я не смог бы рассказать. И, уж точно, я расскажу вашу! – коротенькая пауза. Мы оба переводим дух. – Что именно вам не нравится, Эмма?

Я сажусь на стул Сережи, машинально провожу рукой по спинке, к которой он обычно прислоняется.

Так и подмывает ответить: «Все!» Но я не позволяю себе: Крис – моя подруга.

– Мне не нравится пподача, Граф. История женщины, рассказанная от лица мужчины, не вызывает доверия. Ппростите, Граф, но при всем уважении – мужчина не способен ппонять, что я чувствовала.

– Я также не способен понять, почему Сергей вас терпит.

‍