Подглядывающая

Но сейчас я – единственная из нашей троицы, кто пьет холодный чай, смакуя. И мне это нравится.

– Девушка не замечала, что я шла за ней по пятам. Она была в таком шоке, что едва не попала под машину – еще бы полшага...

Граф обжигает меня взглядом. Но я к ожогам привыкла.

– Больше всего меня впечатлили пперчатки, которые она достала из кармана, – и не надела, – ппотому что пперчатки были мужскими. Итак, Граф. Что за историю она хотела мне рассказать? Возможно, историю о ммужчине, которого она любила, и которому доверяла. И о его ппредательстве. Но это были только догадки, Граф. А потом один... – тут я запинаюсь. Каким словом назвать Эя – из приличных? Пауза затягивается, – …один ммужчина со связями рассказал, что эта девушка украла кольцо у скандального писателя, и он не ппреминул обратиться в пполицию. Тогда я пподумала, какой же мужчина способен на такое?..

– У этой истории хороший финал, – прочистив горло, возражает мне Граф.

– У жизненных историй не ббывает хэппи-эндов. Только открытые финалы – и то до тех ппор, ппока кто-нибудь не умрет.

– Кто вас так обидел, Эмма? – спрашивает Граф – и я снова невольно отвожу взгляд. – Не об этом ли кольце ваша история? – Граф приподнимает ладонь Крис – будто делает в нашей словесной партии ход конем.

На безымянном пальце Крис блестит кольцо с аметистом.

То самое кольцо.

Но сейчас важнее другое.

– Вы ппомолвлены?!

Они переглядываются, будто я узнала их тайну.

– Ей пришлось согласиться, – произносит Граф тоном, в котором чувствуется двойное дно.

– Это было мое добровольное решение, – возражает Крис.

– Ты говорила мне «нет» трижды. Обычно женщины отвечают хотя бы «я подумаю».

– И все же я согласилась.

– Когда узнала, что у нас будет ребенок.

Они оба замолкают, будто выболтали великую тайну.

Нарушает тишину Граф.

– Я счастлив, что нам с сыном удалось уговорить такую упрямую особу, как ты, на столь отчаянный шаг, – в его интонации мед и яд смешаны поровну. – Я буду лучшим отцом на свете, – он повелительным жестом кладет ладонь на колено Крис.

– И мужем, – напоминает ему Крис. – Когда ты делал мне предложение в четвертый раз, то обещал быть еще и лучшим мужем.

– И лучшим мужем, – Граф внезапно становится серьезным.

– Мы приехали в Питер, чтобы отпраздновать помолвку. Волшебный город… – разряжает обстановку Крис.

Граф окутывает ее теплым взглядом, но когда поворачивается ко мне, у меня возникает желание накинуть байку.

 – А теперь я расскажу вашу историю, леди.

Похоже, Граф собирается взять реванш.

– Вваляйте!

Он хмыкает.

– Девушка с дефектом речи, вероятно, пережившая сильную психологическую травму, не может общаться с людьми и компенсирует это тем, что подглядывает за ними. Не самый плохой вариант, к слову. Вы могли бы избавляться от душевной боли, например, сжигая кошек в подвале или...

– Граф! – выкрикивает Крис.

Писатель нехотя отцепляет от меня взгляд. Некоторое время Граф и Крис общаются беззвучно. Наверное, между ними происходит ожесточенная битва – в которой Граф проигрывает.

– У вас цепкий взгляд, леди... Но вы говорите о подглядывании в прошедшем времени.

– Да, я ббольше этим не занимаюсь.

– Не бросайте, Эмма. Это как пытаться пальцем заткнуть дыру в плотине. Какое-то время вы, конечно, продержитесь...

– С этим покончено.

Ухмылочка у Графа такая, что я невольно крепче сжимаю стакан.

– Знаете Эмма, в чем отличие между подглядывающей и писателем? – конечно, его совершенно не интересует мой ответ – Граф даже крохотной паузы не делает. – Подглядывающая видит лишь то, что происходит сейчас. А писатель видит всю историю – до финальной точки. Правда, Крис?

Она улыбается.

– Конечно, нет, Эмма! Пока пишется история, финальная глава у Графа может меняться сто раз.

– Как в жизни, Крис, – он касается пальцем уголка ее губ – будто убирает крошку – которой там не было.

И на меня накатывает ошеломительное, разъедающее чувство зависти.

Я тоже хочу вот так!

Почему мои круги ада не привели к мужчине, который будет смотреть на меня таким же взглядом?!

Я оборачиваюсь, чтобы попросить счет у официанта, а еще – перестраховаться на случай, если резь в глазах перейдет в слезы. Я не плакала с тех пор, как застряла в десятибалльной пробке в первый рабочий день курьером.