Найди мои кости

Голос отца вырвал меня из привычного оцепенения и заставил лениво обернуться.

Я просматривал уже третий альбом в поисках места, откуда выпала странная фотография за тысяча девятьсот девяносто седьмой год. Крис права это не мог быть я. У этого мальчика волосы гораздо светлее. И глаза не то серые, не то голубые. Не разглядеть, но точно не карие. Кто он такой? Возможно, следовало спросить папу и не ломать голову, этот мальчик мог оказаться кем-то из родни, или просто случайно попавший в кадр ребёнок. Вот только, когда я не увидел ни одной своей детской фотографии в возрасте двух-трёх лет, мне стало не по себе. Снимков родителей за то время и раньше тоже не нашёл. Вообще ничего, даже свадебных фото.

— Хотел привести всё в порядок. Утром распихал как попало.

— Оставь. Я сам, — папа довольно грубо вырвал у меня альбом. — Маме помоги.

Дерьмо. Я же принял таблетки! Почему паранойя только нарастает? Хочу орать на отца, разбрасывая вещи, заставить объяснить всё. Кто этот мальчик? Где мои детские фотографии? Почему меня не отведут к нормальному врачу? Вдруг я здоров? Хочу быть обычным подростком, хочу быть с Крис.

Но вместо этого лишь киваю и иду на кухню.

Мама что-то готовит. Сколько помню себя, она всегда стоит спиной и занимается своими делами, словно хочет срастись с кухней или гладильной доской, перестать быть человеком и моей матерью. Это больно. Чувствую себя виноватым. Я виноват в этом. Скорее всего, моя болезнь сделала их такими. Но фотографий прошлой жизни нет, мне не с чем свериться. Были ли они счастливыми когда-то?

— Тебе помочь? — спрашиваю, заранее зная ответ.

Плечи мамы слегка вздрагивают, когда она слышит мой голос, а затем она лишь отрицательно качает головой.

— Я могу почистить картошку, — встаю с места, открываю выдвижной ящик, беру нож…

Почему нельзя заранее предугадать последствия своих действий?

— Денис! — истошно вопит мама, когда делаю шаг к ней навстречу. Отец не заставляет себя ждать, врывается на кухню, бьёт по рукам, хватает за грудки, трясёт.

Есть ли смысла оправдываться? Не думаю. Смотрю, как словно в замедленной съёмке, нож падает на пол. Есть ли вообще смысл в такой жизни? Раньше я его не видел, но с появлением Кристины он появился, и я готов потерпеть, только бы снова почувствовать на себе её взгляд и прикосновения. Для неё я нормальный, для неё я человек…

— Живо к себе в комнату!

Не спорю. Не злюсь. Уже даже не расстраиваюсь. Тем более телефон начинает вибрировать в кармане. Мне мало кто звонит. Уверен, это Крис. Она чувствует, когда мне плохо.

— Ты поговорил с родителями? — она насторожено прислушивается к моему голосу.

— О чём? — просто рад её слышать, хоть мы и виделись всего несколько часов назад.

На кухне раздались жужжащие звуки шуруповёрта, можно было не бояться что наш разговор кто-то услышит.

— О фотографии и том мальчике, — терпеливо напоминает мой ангелок.

— Не думаю, что они обрадуются таким расспросам.

— Ладно. Куда твой папа отвозит старые вещи? Сами найдём.

— В гараж.

— Сможешь достать ключи? Завтра пойдём искать ответы.

— А школа?

— Ради такого дела прогуляем, — задорно предлагает Кристина, и мои губы складываются в ленивую улыбку. Счастливую улыбку.

 *.*.*

Утром понедельника родителям обычно не до меня. Сделал себе яичницу, пока они о чём-то тихо спорили в коридоре, благо для её приготовления не нужны ножи, внезапно пропавшие с кухни. Изо всех сил игнорировал новенький замок на одном из ящичков. Туда, по всей видимости, и перекочевали ножи. Класс… Неужели отец на полном серьёзе считает, что у меня хватит сил навредить кому-то под этими транквилизаторами?

Медленно ем, пью чай, мою посуду.

— Ты не опоздаешь? Подвезти? — кричит отец уже из прихожей.

— Всё нормально. Скоро выхожу.