Страница 41 из 102
— Как же меня тошнит от него.
Когда до меня, наконец, доходит смысл сказанного в мой адрес, обижаться уже поздно. Стою один посреди спортзала и смотрю на забытый оранжевый баскетбольный мяч.
Кажется, я что-то не так сделал. Командные игры не для меня. Любые игры не для меня. Единственное, что получается — это вождение. Стоит коснуться руля, как время словно замедляется, и я вижу всё. Мне нравится водить, особенно после первого успеха на площадке и в городе. Отец обещал не продавать нашу старую бэху и отдать мне на восемнадцатилетие.
— Андрей, ты почему не уходишь? — Юлия Николаевна, учитель физкультуры, с нескрываемой жалостью глядит на меня. Ещё бы, на конченого дебила-то по-другому не смотрят.
— Играл с ребятами.
— Я вижу, но их здесь нет, — хочет коснуться моего плеча, но одёргивает руку в последний момент.
Да, знаю я, что все ушли. Только меня тело не слушается после таблеток, но я никому не могу сказать об этом. Родители держат мою «особенность» в секрете. Иначе никакого вождения, а постановка на учёт психдиспансер.
— Сейчас. Уже ухожу.
Надолго завис в раздевалке со спущенными шортами. Зачем вообще пришёл, зачем они позвали меня? Подружиться захотели перед выпускным классом. Не срослось. Обидно немного. Медленно натянул джинсы. Футболку переодевать не стал, да я и не вспотел. Мяча-то не коснулся ни разу…
Запихнул вещи в рюкзак и побрёл к выходу из школы. Учителя, вышедшие после летнего отпуска, даже не пытаются попрощаться со мной. Знают, что не отвечу ничего, занимаются своими делами, готовятся к началу учебного года.
Девушки тоже не спешат со мной заговорить. Раньше до меня долетали обрывки случайных фраз, где меня считали симпатичным. Даже моя загадочная отстраненность вызывала интерес, пока и они не определили меня в категорию конченых. А мне как-то всё равно, лекарства подавляют либидо настолько, что не помню когда в последний раз самоудовлетворялся. Года два назад? Или ещё до таблеток?
Становится хуже. К сонливости прибавилась тошнота. Начал пить новый препарат, который мама выписала из Германии через знакомых, и от него меня клонит в сон уже третий день. Пришлось на время перенести уроки вождения, пока организм не привыкнет.
Августовское солнце слепит, заставляет жмуриться и почти на ощупь идти к автобусной остановке. Не заблевать бы салон. Как же хреново…
Чувства становятся острее. В нос ударяют не самые приятные запахи: резина, дерматин на сидениях, ещё какое-то дерьмо, которое не могу определить. Душно…
Прижался к стеклу и уставился в окно. Живу по инерции и ничего не хочу. Даже дрочить. Ем без аппетита, сплю без снов.
Поездка укачивает, чувствую, как расслабляется каждая клеточка тела, и даже рот приоткрылся. Походу я ещё и слюну пустил… Омерзительно. Кошусь в салон и вижу на себе чужие взгляды. Люди отворачиваются. Плевать… А вот одна девчонка таращится. Смешная такая и милая. Блин, ну почему именно тогда, когда я разве что в штаны не ссусь, ты встретилась мне, Крис? Или именно поэтому подошла, села рядом и заботливо вытерла подбородок влажной салфеткой.
— Ты нарик?
Хочется съязвить и бросить «не нарик, а шизик», но сил хватает только чтобы показать ей сгибы локтей на дрожащих руках.
— Совсем хреново?
Ау, девочка! Я слюну пускаю, как сама считаешь?
Не дожидается ответа и протирает мне лоб новой прохладной салфеткой. Боже, какой кайф. Может, я сдох уже, и небо послало мне этого маленького черноволосого ангела смерти?
— Где ты живёшь?
В аду. Я живу в аду, ангелок.
— Встать можешь?
И чего ты задумала?
— Через две остановки выходим, Андрей!