Страница 30 из 36
— Думаю, такой махиной может владеть разве что берсеркер, хотя они обычно предпочитают топоры.
— Отнесите меч на постоялый двор, где я остановился, — скомандовал молестий рыцарям.
— А мы разве не отправимся следом?
— Нет. Мы устроим засаду. Берсеркеры сильны, но без своего оружия им не справиться с элитным отрядом рыцарей.
— А маг?
Лютер немного помолчал, вглядываясь в переулки домов на той стороне улицы.
— Наша обязанность — ловить магов и всех, кто им импонирует, — ответил Лютер назидательно. — Будь это хоть берсеркеры, хоть авири, мы обязаны защитить мирных граждан от зла. Тебе понятно, Войтос?
— Да, Ваше Боголюбие.
— Тогда не задавай больше подобных вопросов.
Молестий оставил в гостинице несколько рыцарей, а сам с прислужником отправился к себе.
— Они не придут, — словно для самого себя сказал Лютер.
— Тогда зачем засада?
— Даже умнейшие из умнейших делают глупые ошибки. Не хочу стать одним из них. И все же на этот постоялый двор им возвращаться не имеет смысла, ведь там нет того, что нужно берсеркеру.
— Меч? — догадался Войтос. — Вряд ли он будет так рисковать ради него.
— Кто из них двоих верховодит? — задал Лютер казалось бы риторический вопрос.
— Если маг всего лишь мальчишка, то, думаю, берсеркер.
Лютер неопределенно покачал головой и ничего не ответил. Войтос достаточно его изучил, чтобы понять, что он сомневается.
Сам прислужник не сталкивался с берсеркерами во время войны, о чем не жалел. Во время сражений он старался держаться подальше от основного столкновения, и все равно выжил лишь чудом. Однако Лютер всегда находился в самой гуще битвы, на острие атаки, и тоже остался жив. Как тогда это можно назвать? Чудо сюда не подходит. Промысел Богов? Покровительство высших сил?
Так или иначе, Войтос был рад служить молестию Лютеру, ведь если на его стороне Боги, то и ему самому нечего бояться. К сожалению, Боги редко влияют на события мира, а потому бо́льшая часть проблем ложится на плечи простых смертных.
Войтос знал, что следующий вопрос одновременно рассердит и потешит Лютера, потому что он не любил, когда его спрашивают одно и то же, зато обожал, когда кто-то считал его достаточно умным, чтобы советоваться с ним.
— Что будем делать дальше?
— А разве не ясно? — вскинул он руки. — Продолжать искать. Вряд ли теперь эти двое остановятся на каком-нибудь постоялом дворе.
— А если они убегут из города? — предположил прислужник.
— До этого ведь не убежали. Значит, их здесь что-то держит. Да еще и меч берсеркера у нас, он его так просто не оставит. Сегодня ближе к ночи отправимся в цитадель, ибо город пусть и мал, но у нас не достаточно людей, чтобы все осмотреть. Пусть стража хотя бы раз в жизни отработает свой хлеб.
Войтос оказался обескуражен.
— Ваше Боголюбие, но почему именно ближе к ночи? Не лучше ль назначит поимку на утро? Утро вечера мудренее.
— Вот именно, — ухмыльнулся Лютер. — Ночью голова соображает хуже, чем днем, люди устали и хотят спать, они перестают осторожничать, надеясь, что тьма скроит их не менее темные делишки, и делают ошибки. Все, но только не я. А местная стража что днем, что ночью — соображает одинаково. Нам нужно спешить, пока эти двое не нашли подходящую дыру, чтобы в нее забиться.
Войтос понимал ход мыслей молестия, однако не во всем был с ним согласен. Берсеркера нельзя недооценивать, даже без оружия. Прислужник много слышал об этих кровожадных убийцах с горящими глазами. Если один такой потеряет контроль, его и невооруженного вряд ли остановит целый отряд стражников, особенно таких, как здесь. А еще берсеркеры лучше видят в темноте, это роднит их с магами. Носители Скверны.
Однако прислужник на то и прислужник, чтобы выполнять распоряжения и помогать молестею, а также давать советы, но лишь в тех случаях, когда они к месту. Лютер же очень умен, и Войтос просто не хотел прослыть глупцом, а потому в данном случае решил промолчать, в конце концов, до сего дня Теза очень редко ошибался.
В «Пристанище крыс» Лютер дождался возвращения остальных рыцарей.