Принц на закланье.

– Мы с Джоном не пропускали ни одну гору или утёс, что бы ни залезть на него. Ой, Маша, какая там красота! Невозможно это забыть! Помню, мы стояли на высоком утёсе, внизу под ним лежал маленький городок, вернее китайское поселение, и наслаждались красотой. Бабушку Роллану мы оставили в этом поселении, а сами отправились на покорение горных вершин.

– В пятнадцать лет – это было безрассудно. – Вставила своё слово Маша. – Разве вам не было страшно? У вас ведь не было никакого опыта в скалолазание?

– У меня не было, а вот Джон заверил меня, что  увлекается скалолазанием. А, когда я увидел, как он карабкается по горе, как дикая кошка, да ещё и тащит меня за собой на верёвке, то доверился ему полностью. И не зря. Он спас мне жизнь дважды. Один раз, когда я сорвался со скалы, а он вытащил меня за верёвку. Ты бы видела его руки, после этого! – Марат с сожалением вздохнул и продолжил свой рассказ. – Сплошные синяки и раны. А второй раз, это было, когда меня ужалила змея…

Маша вскрикнула и закрыла рот ладошкой.

– Успокойся, всё обошлось. Мне ещё повезло, что  мы жили у Су-Янга – лекаря этой маленькой китайской деревушки. Джону пришлось  обратиться к нему, что бы лечить свои разодранные ладони. Мы жили в домике Су-Янга и спали на большой кровати на высоких ножках. Дело в том, что по ночам в жилища  заползали змеи, они же – ночные охотники. Однажды ночью было жарко и душно, я спрыгнул с кровати, что бы попить воды и, сделав два шага, наступил на змею.

Маша что-то пропищала сквозь ладошки, а Марат усмехнулся.

– Это теперь мне смешно, а тогда было не до смеха.– Продолжил он рассказ. – Я сильно закричал от испуга. На крик прибежал Су-Янг и тут же всё понял. Он приказал Джону быстро посадить меня на скамейку и согнуть в два раза, а самому лечь мне на спину…

– Боже мой, – прошептала Маша, – как же ты дышал?

– Дышать было невозможно, да ещё под натиском Джона, но в этом-то и была суть. Надо было замедлить движение крови по телу. А в это время Су-Янг  схватил меня за ногу и нашёл укус змеи. Он был в середине икры левой ноги. Одним махом, перед моими глазами, Су-Янг отрезал часть моей икры и тут же приказал Джону меня отпустить. Далее я не видел, что делал китайский лекарь с моею раной, потому что у меня перед глазами «поплыли красные круги» и я потерял сознание.

Марат замолчал, и минуту длилась эта тишина. Маша понимала, что воспоминания для него были тяжёлыми, и терпеливо ждала продолжение рассказа.

– Я очнулся и не сразу понял, что со мной происходит. – Продолжил свой рассказ Марат. – Боли я не чувствовал зато видел, что всё моё тело утыкано иголками. Помню, что я даже испугался. Меня успокоил китайский лекарь.  Он не говорил по-английски. Его речь переводил  переводчик, которого бабушка Роллана предусмотрительно наняла, лишь только мы приехали в Китай.  Так вот, он предупредил меня, что бы я ни шевелился. Он поил меня  вонючими настоями и обкладывал моё тело  листьями растений, а также каждый день обкалывал своими иглами. На пятый день я встал на ноги, а на десятый день был совершенно здоров. Рана на ноге затянулась, а вот ямка в икре осталась.

– Да я её помню. – Улыбнулась Маша и сказала. – А как же этот лекарь оказался здесь в Ирландии, да ещё в отеле Леонарда?

– Когда я лежал в домике Су-Янга, то мог общаться только с Джоном и переводчиком, он нам рассказал историю жизни этого лекаря. Оказалось, что  лекарь очень известная личность не только в этой деревушке. К нему приезжают на лечение отовсюду. И он слывёт под прозвищем «одноухий».

– Странное прозвище.

– Но у него действительно всего одно ухо. Второе ухо ему отрезал его отец, лишь только он родился.

– Господи, какой ужас!?  – Вновь воскликнула Маша. – Как же это  можно?!

– В то время в Китае существовал налог на уши, и даже налог на носы. А бедным людям платить было трудно, вот они себя и калечили, что бы избежать лишних расходов. Отец Су-Янга был без обоих ушей, его мать и все его родственники были либо безухими, либо имели лишь одно ухо.

– Какой кошмар! Ну, если уши можно отрезать и спрятать под волосами нару на голове, то, как же было с носами?! Их тоже отрезали?!

– Не знаю. Не видел таких людей. Знаю только, что если родителям казалось, что у их детей росли большие носы, то их детям делали тугие повязки и плющили носы.

– Всё, не хочу больше ничего об этом слышать. – Строгим голосом произнесла Маша.–  Твои рассказы портят мне настроение и так, всё тело болит. –  Она обхватила себя за  плечи и представила, как оно будет утыкано множеством иголок, о которых рассказал Марат. – Бррр…!

– Хорошо, больше никаких страстей, только приятные известия. – Продолжил говорить Марат с лёгкой усмешкой на устах. – В благодарность за   спасение своего внука, бабушка Роллана пригласила китайского лекаря работать к нам в Ирландию. Прошёл год, прежде чем он к нам приехал. А, ещё позже, я узнал, почему он согласился на приглашение. За год до нашего приезда в Китай, у Су-Янга сгорела в пожаре вся семья. – Он замолчал, увидя ужас в глазах Маши. – Сгорел только дом лекаря. Видно, его подожгли злобные люди. Су-Янг пытался наладить жизнь, но…

– Но решил  начать её в Ирландии. – Добавила Маша.

– И у него это получилось. Пять лет назад в отель Леонарда приехала делегация туристов из Китая. Среди них была молодая женщина Ли-Су. Это была любовь с первого взгляда. Представляешь: найти любовь там, где совершенно этого не ожидаешь?

– Представляю! – С улыбкой ответила Маша. – Со мной произошло тоже самое.

– Со мной это тоже произошло. И поэтому я очень был рад за Су-Янга. А сейчас они уже воспитывают сына, которого назвали в мою честь Ма-Го. Так Су-Янг интерпретировал моё имя Мак-Грегор, по-своему.

– Видно он тебя любит?

– Да, мы сдружились. Он учил английский язык, а я пытался изучить его науку врачевания, но…  Он английский изучил, а для меня его наука так и оказалась тайной за семью печатями…

Маша поверила Марату на слово. А уж, когда оказалась лежащей на столе и утыканной множеством иголок, её сомнения в постижении китайской медицины были полностью уверованы.

Знакомство с Су-Янгом было  очень приятным. Лекарь был небольшого роста и неопределённого возраста. Умный пронзительный взгляд и лёгкая улыбка располагали к их хозяину. Он был немногословен, но зато очень тщательно  исследовал пульс Маши, его глаза и уши, а затем, даже обнюхивал её. Затем его жена Ли-Су, милая молодая китаянка, уложила Машу в большую медную ванну, наполненную водой с  маслами и лепестками цветов, в которой она чуть не заснула. Ли-Су была очень удивлена множеству синяков и ссадин на теле Маши. Она покачивала головой и что-то тихо твердила. Затем она была, вновь обнюхана лекарем, прежде чем была уложена на стол и утыкана множеством иголок.

 Когда Марат передавал Машу в «руки» Су-Янгу, то просил не только исцелить её тело, но ещё и принести покой в её душу. И вот, лежа на столе, вся в иголках, она понимала, что  начала успокаиваться. Более того, её тело и мысли ощущали такую благодать и удовлетворённость, что невольно стали чувствовать мир, вокруг себя, по-другому. Её обоняние усилилось. Она чувствовала все запахи более сильнее. Её кожа тоже стала более чувствительной. Любое прикосновение ветра, травинки, пальцев Ли-Су принималась телом, как волны блаженства и спокойствия. Она и представить себе не могла, что  можно «улететь в страну блаженства» так легко.

Молодая китаянка  наложила на лицо Маши  травяную маску, одновременно делая массаж её шее и плечам и вдруг она «замерла». Маша открыла глаза и посмотрела на Ли-Су. Женщина внимательно осматривала сосок её груди, приподняв полоску льняной ткани, под которой была скрыта. Затем она закрыла грудь и положила свою ладонь на живот Маше. Затем она улыбнулась и быстро подошла к мужу, который растирал свои травы в большой каменной ступке. Ли-Су что-то сказала ему и Су-Янг, бросив свою работу, быстро подошёл к столу, на котором лежала Маша.