Страница 20 из 85
Майя накормила ребёнка, включила ему телевизор и попросила, что бы он развлекался сам. Она не смогла даже помыть посуду, не было сил. Выпив таблетку и укутавшись одеялом, Майя легла на диван и замерла.
Алёшка играть не мог. Он переживал за маму и не знал, чем ей помочь. Устроившись на маленьком стульчик возле дивана, он изредка трогал ей лоб своей ладошкой и тяжело вздыхал. Лоб был горячим и никак не хотел остывать. Вскоре он заметил, что мама уснула.
Ребёнок встал, походил по комнате, заглянул в кухню. В мойке лежала грязная посуда. И тут Алёшку осенило: как было бы хорошо, если он поможет маме и вымоет эту посуду, а когда она проснётся совсем здоровой, так будет этому рада. Правда он ни разу не мыл посуду, но зато много раз видел, как это делает мама.
Пододвинув табурет к мойке, и завязав на поясе мамин фартук, Алёшка залез на табурет и включил воду. Струя горячей воды больно облила его ладошку. Он резко одёрнул руку и обозвал воду «противной». От такой поспешности он чуть не упал с табурета, на глазах появились слёзы, но отступать от задуманного он не хотел.
Тарелки были большими и постоянно выпадали из его рук, но Алёшка терпеливо и тщательно оттирал от них засохшую пищу. Когда вся посуда была перемыта и стояла на столе, Алёшка обтёр губкой мойку, как делает мама, и выключил воду. Теперь посуду надо было вытереть полотенцем. Когда он взял в одну руку тарелку, а в другую полотенце, вдруг резко прозвенел дверной звонок. Ребёнок вздрогнул и быстро прижал тарелку к груди.
Алёшка удивился. К ним никто и никогда не приходил. Он выбежал из кухни и посмотрел на маму. Она спала. Тогда он подбежал к входной двери и спросил:
— Кто там?
— Это я, Алёшенька, баба Катя. Вы с мамой так поспешно ушли, со мной не попрощались. А я подумала, может, что случилось. Открой мне, Алёшенька. — Услышал он голос Катерины Васильевны.
— Баба Катя! — Вскрикнул ребёнок, но тут же перешёл почти на шепот. — Я не могу открыть дверь, а мама лежит.
— Где лежит? — Испугалась старушка.
— Она заболела. У неё горячий лоб. Я не хочу её будить, Мама говорит, что, когда больной человек спит, то он лечится. — Шепотом твердил Алёшка.
— Правильно. Так ты её и не буди, а сам открой дверь.
— Я не умею открывать этот замок. Баба Катя не уходи. — Уже почти плачущим голосом твердил Алёшка в замочную скважину.
— Я не уйду, не уйду, Алёшенька, не бойся. Но как нам дверь открыть? — Катерина Васильевна немного подумала и предложила. — Алёша, ты можешь мне выкинуть в форточку ключ от вашей квартиры? Я его подберу на улице и открою дверь. Только будь осторожным!
— Смогу! Смогу! — Радостно вскрикнул ребёнок. — Я уже делал это…
Катерина Васильевна еле отыскала в снегу ключ от квартиры Майи. Когда она еле справилась с замком и открыла дверь, Алёшка бросился к ней с радостью спасённого человека. Он схватил её за руку и держал, пока баба Катя раздевалась и не подошла к Майе.
Катерина Васильевна, удостоверившись, что Майя выпила необходимые таблетки и теперь крепко спала, решила успокоить ребёнка:
— Алёшенька, не волнуйся. Мама крепко спит, хотя лоб у неё и очень горячий, но она выпила нужные таблетки, которые ей помогут снять температуру. Пусть спит, во сне человек выздоравливает. Давай не будем ей мешать. Пойдём лучше готовить обед для мамы. А, когда она проснётся, мы её накормим вкусным обедом, дадим ещё одну таблетку и снова уложим в кровать.
Ребёнок был не против, но его терзал один вопрос. Не выдержав, он спросил.
— Баба Катя, а ты не уйдёшь? Ты останешься со мной?
— Конечно, останусь, Алёшенька. Не волнуйся. Я буду здесь, пока твоя мама не выздоровеет.
Алёша прижался к ней, и ему стало так спокойно и радостно, что он обнял Катерину Васильевну и прошептал её на ухо.
— Бабуля, я так тебя люблю. Я хочу, что бы ты всегда была у нас. Мне с тобой так хорошо.
У Катерины Васильевны от такой детской нежности навернулись на глазах слёзы.
Бедные старческие слёзы. Они появляются на глазах в нужный и ненужный момент, но всегда тогда, когда в сердце задета самая больная струна.
Она попытала успокоиться и, поцеловав ребёнка, сказала.
— Я тоже очень рада, что Вы с мамой появились в моей жизни. Я Вас тоже очень люблю. Ну, а сейчас пошли на кухню готовить обед.
Майя проснулась часа через два. Горло и голова её болели.
— Боже, надо же готовить Алёшке обед! — В панике подумала она, но тут до неё из кухни доплыл вкусный запах. Майя прислушалась. — На кухне вместе с Алёшкой кто-то был?! — Она слышала их разговор, Алёшкин смех и не могла понять. — Кто это был?!
— Алёша. — Тихо позвала она. Никто не отозвался. Тогда Майя встала и пошла на кухню.
На плите в кухне жарились котлеты, в кастрюльке варился суп, а за столом сидели Катерина Васильевна и Алёшка.
— Катерина Васильевна? Как Вы тут оказались? — Спросила Майя. Голова девушки закружилась, и она оперлась на дверной косяк.
— Майя! Ты проснулась? Зачем ты встала? Как ты себя чувствуешь? — Старушка подошла к девушке. Обняла за плечи и повела обратно в комнату. — Идём, идём. Я тебя уложу. Тебе надо лежать. Ты сильно белеешь.
Алёша выбежала за ними вслед. Катерина Васильевна, укладывая Майю в постель, всё приговаривала.
— Лежи и ни о чём не думай. А, когда поправишься, я тебе всё расскажу. Ладно? А сейчас ложись под одеяло, успокойся и спи. Скоро будем обедать.
— Я не хочу есть… — Еле слышно прошептала Майя.
— Будешь есть через не хочу. Я буду здесь, пока ты не поправишься, и за Алёшей посмотрю. Не волнуйся. Спи.
— Я согласен. — Радостно вскричал ребёнок и захлопал в ладошки.
Вскоре Майе принесли горячи малиновый чай, и приказали его выпить.
— Алёша, последи, что бы мама выпила весь чай, а я пойду на кухню, как бы что не пригорело.
Алёша наблюдал, как Майя пила чай. Ему очень хотелось, что бы она была здоровой, но так же ему очень хотелось, что бы и баба Катя была с ним. Но, если мама поправиться, тогда бабе Кате придётся уйти домой. А этого ему не хотелось. Что же делать? Не выдержав, он спросил:
— Мама, а ты не прогонишь бабу Катю, когда поправишься?
— Конечно, нет. — Удивилась Майя. — Я её очень люблю.
— Я тоже! Значит ей можно жить у нас?! — Глаза Алёши сияли.
— Алёша, я думаю, что это должна решить сама баба Катя. Ведь она нам не родная бабушка. И, к тому же, у неё есть свой сын, которому она тоже нужна. Но она может к нам приходить, когда захочет. Я не возражаю. Не волнуйся. Ладно?
— Ладно. — Успокоился Алёшка и понёс на кухню пустую чашку.
Майя почти задремала, когда услышала голос сына.
— Мама, я хочу тебя спросить. Мама, а что такое влад?
— Что? — У Майи бешено заколотилось сердце.
— Влад. — Повторил ребёнок. — Ты часто произносишь это слово во сне.
— Я твержу это во сне? — Она смотрела на сына, который сидел рядом на диване и ждал ответа. Стараясь не выдать своего волнения, она тихо сказала. — Это мужское имя.
— Какое странное имя. А почему ты его повторяешь?
— Потому что оно мне нравится. И к тому же у меня раньше был друг с таким именем. У тебя ещё есть вопросы? Нет. Тогда иди и поиграй сам, а я посплю.
Алёшка кивнул в ответ, и убежал в кухню.
Майя закрыла глаза. В висках по-прежнему стучало. Она и представить себе не могла, что говорит во сне?! Этого ещё не хватало! Надо успокоиться! Но Майя вдруг вспомнила свою подругу Лену, с которой они дружили, начиная с первого курса учёбы. Именное она привлекла внимание Майи к Владу. Не будь её, возможно, ничего бы не было.