69

«По­веде­ние че­лове­ка, как и вся его жизнь, оп­ре­деля­ют­ся ли­бо ме­рой его сле­пос­ти, ли­бо ме­рой его зря­чес­ти».

Те­ма про­буж­де­ния, проз­ре­ния, осоз­на­ния ре­аль­ной су­ти ве­щей очень плот­но при­сутс­тву­ет и «об­ти­ра­ет­ся» как в ли­тера­туре, так и в ки­нема­тог­ра­фе, в фи­лосо­фи­ях и ду­хов­ных уче­ни­ях. Эта те­ма, тем или иным об­ра­зом, прос­то ви­та­ет в воз­ду­хе, и ей прак­ти­чес­ки всё про­пита­но. В той или иной сте­пени, яв­ности или скры­тос­ти.

Вот жил че­ловек, не ту­жил. День за днем, день за днем. И всё ка­залось, что имен­но так и на­до. И то, что мо­жет быть ина­че, наш ге­рой не по­мыш­ля­ет и близ­ко да­же. Все так жи­вут. Так жи­ли на­ши пред­ки. А че­го мо­жет быть ина­че? И за­чем? Это у ме­ня судь­ба та­кая. И так да­лее… На­вер­ня­ка, вы в кур­се…

И вдруг с ним что-то про­ис­хо­дит. Сю­жеты мо­гут от­ли­чать­ся от то­го, что имен­но и как, но при­водят к од­но­му — наш ге­рой вне­зап­но ме­ня­ет­ся. У не­го с глаз как бы сва­лива­ют­ся шо­ры, зас­тавляв­шие его ви­деть имен­но так и имен­но в том ра­кур­се, ко­торый да­вал лишь очень уз­ко-уре­зан­ную по­лосу «об­зо­ра». И вот эти шо­ры, от­ва­лив­шись от его глаз, рас­кры­ва­ют со­вер­шенно иную кар­ти­ну: объ­ем­ную, с со­вер­шенно иной цве­товой гам­мой. И те ос­но­вы и «прав­ды», в ко­торых че­ловек пре­бывал и на ко­торых ба­зиро­валось его ми­ровоз­зре­ние, не ве­дая ино­го, не прос­то блек­нут, а рас­сы­па­ют­ся в пыль, как ми­фичес­кие ве­лика­ны, ко­торые бы­ли страш­ны в сво­ём ве­личии не­зыб­ле­мос­ти и неп­ре­река­емос­ти, сто­ило лишь дот­ро­нуть­ся до них сво­ей ру­кой.

Че­ловек в его ны­неш­нем сос­то­янии — есть не что иное, как сгус­ток во­нючей, склиз­кой, ядо­витой сли­зи. Сло­ва, пос­тупки, от­но­шение, не име­ющие ни­какой кон­кре­тики, (от сло­ва — concrete, — бе­тон, анг.), прин­ци­пи­аль­нос­ти, ос­но­ватель­нос­ти, не­делан­ности, пон­тов.

Слизь «а кто пой­дёт за Клин­ским?», слизь бе­ремен­ных бу­дущих ма­маш с си­гаре­тами, слизь ал­ли­луй­ка­ющих и аминь­ка­ющих «ве­ру­ющих», не име­ющих по­нятия об ис­тинном еван­ге­лии И­ису­са, слизь «ос­ка­ронос­ных» по­лити­канов, слизь яко­бы му­жей и яко­бы жён. Слизь, слизь, слизь. Кру­гом и пов­сю­ду. И в этой всеп­ро­ника­ющей и все­объ­ем­лю­щей сли­зи пла­ва­ют её сгус­тки, гор­до име­ну­ющие се­бя че­лове­ком.

В бит­ве за своё «мес­то под сол­нцем», ед­ва ли не каж­дый пер­вый го­тов, ес­ли и не зак­лю­чить пря­мой за­вет с дь­яво­лом, так стать та­ким омер­зи­тель­ным сгус­тком сли­зи ра­ди дос­ти­жения удов­летво­рения сво­их по­хотей и эго­ис­ти­чес­ких хо­тений, да и прос­то для под­держа­ния сво­ей, по­рой, весь­ма скром­ной зо­ны ком­форта. По­нятия «честь» и «со­весть» ста­ли нас­толь­ко гиб­ки­ми, абс­трак­тны­ми и рас­тя­нуты­ми, что срос­лись, как си­ам­ские близ­не­цы с ут­вер­жде­ни­ем: «Что нель­зя ку­пить за день­ги — мож­но ку­пить за боль­шие день­ги».

А, чё!? Все так жи­вут! А, что ты хо­тел!? Сам та­кой! Стоп-кадр.

Нес­коль­ко ут­ри­рован­но, но, тем не ме­нее, вы по­нима­ете, о чем речь.

Что это? Это и есть наш сред­неста­тис­ти­чес­кий ге­рой на­шего вре­мени. Че­ловек с шо­рами на сво­их гла­зах, соз­на­нии, сер­дце. На­ходя­щий­ся в сос­то­янии это­го но­вого тер­ми­на «ин­ва­лиди́биль­ность» — са­мой рас­простра­нен­ной в этом ми­ре бо­лез­ни. О ко­торой наш ге­рой не ве­да­ет и ни­каким об­ра­зом не име­ет спо­соб­ности ве­дать, по­ка с ним не про­изой­дут оп­ре­делен­ные со­бытия.

Та­кой дра­матич­ный сю­жет мо­жет про­изой­ти с оп­ре­делен­ны­ми людь­ми. Ког­да не ве­дал, не га­дал, и раз! Всё! Всё пе­ревер­ну­лось с го­ловы на но­ги. «Не­зыб­ле­мость» жиз­ненно­го фун­да­мен­та, ко­торый был до оп­ре­делен­но­го мо­мен­та, и дер­жавше­гося на оп­ре­делен­ных под­порках, вне­зап­но по­шел тре­щина­ми и на­чал раз­ва­ливать­ся на кус­ки. Всё из­ме­нилось… По­тому что… из­ме­нил­ся ты.