Проклятое Пророчество

Обида, напряжение, страх переполняли меня, но я упорно шагала по дороге в сторону Надмира. Смахивая ладонью непроизвольно текущие слезы, я не смогла прогнать ненужные сейчас мысли и все пыталась проанализировать произошедшее. Итак, основная претензия ко мне та, что я полукровка. И это не выдерживает критики. Я сама этого факта не только не стыжусь, но даже горжусь иномирским происхождением моей матери. Хотя себя ощущаю эльфийкой. И со стороны окружающих всегда чувствую к себе отношение, как к родственной особи, как к эльфийке. В отличие, от эльфиек-полукровок орочего происхождения, в которых гораздо в большей степени чувствуется примесь иной крови.

 Надо вспомнить все, что я слышала от Эдмунизэля, о возникшей несколько лет назад политической оппозиции, целью которой было прекратить взаимное проникновение двух рас, и смешение орков с эльфами. Лозунги этой оппозиции – «Эльфы – высшая раса!», «Не дадим низшим испортить чистоту нашей крови!», «Лучше вымереть, чем превратиться в грязнокровок!», «Убирайтесь из Эльфийского Леса!» и, наконец, даже – «Этот Мир принадлежит эльфам!».

Я в это не вникала, не придавая особого значения, считая единичными случаями. Ведь всегда находятся те, кто вечно чем-то не доволен. Но лично я никогда не сталкивалась с расовой дискриминацией. А главное, дальше лозунгов дело никогда не заходило.

Но в сегодняшней скверной истории есть логические нестыковки. Почему надо начинать расовую чистку с полукровок, а не с чистокровных орков? Почему конкретно с меня? Нет сомнений, что именно меня специально выследили на пустой дороге.

Ну, пусть я полукровка, но все же больше эльфийка, чем человек, как моя мать иномирянка. Ко всему прочему, женщины-полукровки рожденные от орчанок скорее могли бы оказаться более легкой добычей, чем я, учитывая магическую мощь моих отца и брата, всегда опекающих меня. Да и вообще, как кто-то решился поднять вооруженную руку на женщину, если женщины для эльфов сверхценность, их мало и они тщательно оберегаемы?!

 Что-то тут не сходится. Может здесь какой-то личный мотив конкретно против меня, а то, что я полукровка, только предлог? Но кому и чем я могла так досадить, чтобы переступить через многовековые традиции, запрещающие убийство соотечественника? Ума не приложу! У меня никогда не было личных врагов и даже недоброжелателей. Да и образ жизни я веду довольно замкнутый, ни с кем не вступая в конфронтацию, при одном только намеке на конфликт, предпочитая устраниться.

Жаль я не доживу до ответов на эти вопросы. А другие, их и не зададут. Моя смерть для всех будет выглядеть, как несчастный случай в лесу, от клыков диких хищников, как гибель глупой девицы, в одиночку отправившейся в дальний путь. И Александрэлю теперь не помогу, так и не сумев передать ему раздобытые сведения. Наверное, это последние часы моей жизни. К вечеру, когда спадет жара, станут активными хищники и тогда мне конец. Но с мыслями о смерти смириться не получалось, и вопреки здравому смыслу в глубине души теплилась надежда на чудо, которое поможет мне избежать встречи со смертельно опасными хищниками.

Чуда не случилось. На закате Красного солнца я вдруг почувствовала необъяснимую тревогу, быстро переходящую в панику от понимания того, что меня сейчас атакуют. От страха неподдающегося осмыслению, хотелось завизжать, куда-то бежать, спрятаться, хотя я понимала, что здесь прятаться негде. У хищных животных отличный нюх, и раз они меня учуяли, то теперь уже не упустят. А может, лечь и притвориться мертвой?

Я так и сделала. Спрыгнула с дороги, упала в траву и замерла, застыв без движения, прикрыв голову руками. Такое поведение больше в моем характере, чем проявляя активность пытаться бежать или прятаться, зная, что это все равно бессмысленно. Затаила дыхание… и тут осознала, что это же ментальная атака! Я же сама недавно читала об этом. Рядом Цератопс! Шлема у меня нет, но ментальный щит я же могу поставить!

Опустила щит. Тут же почувствовала несказанное облегчение и вернувшийся здравый смысл. Поняла, что если я буду валяться на земле, со щитом или без него, Цератопс меня сожрет.

Я встала и сразу увидела его. Из зарослей вышла на четырех толстых лапах, большая, неуклюжая, омерзительная тварь, вся покрытая панцирем с безобразными, ороговевшими наростами. Плотно сомкнутое ротовое отверстие выглядит, как узкая щель. Глубоко запавшие глаза утоплены в больших провалах глазниц. Цератопс медленно приближался ко мне, не отводя от меня взгляда.

У меня нет никакого оружия, мне нечем пытаться проткнуть Цератопсу глаз и добраться до его мозга. Да я и не смогла бы. И дело не в том, что Дар выгорит, ведь стоит вопрос о жизни и смерти, а в том, что я, просто, психологически не смогу это сделать. Наверняка, в последний момент рука дрогнет. А тварь тем временем навалившись, меня раздавит своей тушей.

Не отводя взгляда от Цератопса, я присела и ощупью нашарила в траве какую-то короткую, толстую палку, валявшуюся под ногами. Выпрямилась и дрожащей рукой направила палку в сторона Цератопса, попробовав  запугать и отогнать эту тварь. Напряжённо уставившись ему в глаза, я представила, и мысленно передала, страшную картину. Как палка в моей руке превращается в тяжелое, длинное, острое копье. Со всего размаха и со всей силой я протыкаю этим копьем его глазницу. И, глубоко войдя в мозг, разрушаю эту мягкую, нежную субстанцию, вызывая мучительную, стремительную смерть. От этого образа меня затошнило, но я, сжав зубы и не отводя взгляда, заставила себя усилить ментальное давление. Цератопс неожиданно взвизгнул, припал к земле брюхом, а потом, развернувшись, быстро пополз в заросли.