Страница 30 из 33
ГЛАВА 18.
Свита воинов, во главе с воеводой Боброком-Волынским, провожала Пересвета, Ослябя, Якова, Гордея, Гриню и княже Лавра в основной полк русских войск, расположившихся на большом поле между двумя речками. Шурка пытался рассмотреть и запомнить всю представшую перед ним картину будущего великого сражения.
Могущество и величие русских войск удивляла своею массивностью древнего русского оружия и поражала наивностью такой простоты. Основной полк русской армии московского князя Дмитрия Ивановича состоял из конных ратников, пеших лучников и воинов.
Почти у каждого воина была кольчуга, но не у каждого воина был металлический шлем. Не все воины имели, и защитные щиты. Лучше всего были вооружены конные воины. В руках они держали длинные копья, за поясом у них был большой металлический меч, а к седлу из коней, у некоторых воинов, были прикреплены кистени. Каждый конный воин имел и защитный каплевидный щит, были одет в, сияющие на солнце, латы, кольчуги, защитные шлемы и рукавицы.
Пешие лучники и ратники были вооружены более слабее. Не все воины имели кольчуги и защитные щиты. Шурка замечал, что у некоторых воинов этой армии, было всего лишь одно из древних оружий. У одного воина был только длинный металлический меч, а у другого – массивная деревянная палица с металлическими наконечниками и колчан стрел с луком за плечами. У следующего воина была булава и короткий меч, прикрепленный к поясу.
Шурка смотрел на этих воинов и понимал, что русская армия московского князя включила в себя не только военную мощь того времени, но и всю силу ненависти земли русской к татаро-монгольскому игу. Эта ненависть заставила простых людей встать с колен и идти на защиту земли русской, как могли и с чем могли.
У Шурки сжималось сердце от увиденной картины, но и вскипала гордость за русский народ. Ведь, при таком вооружении, эти воины смогли одержать победу над войском татар, которые были более сильнее и эффективнее, как воины. Татарских воинов с детства учили держаться в седле и драться. Они были более мобильными и ловкими, как во владении луком и стрелами, так и, сражаясь в седле, длинным полукруглым мечём. А, вот некоторые русские воины с детства в руках держали только палки, что бы отбивать ими голодных волков от своих коров.
Шурка невольно оглянулся на Гордея, который ехал самым последним. Богатырь, сжимая добела пальцы, держался за поводья своего коня, который был привязан к седлу коня Грини. Он явно старался удержаться в своём седле и не выказывать силу своего страха такого передвижения.
«Удивительно, - подумалось Шурке, - русский человек может бояться ехать на коне верхом, но при этом обладать силой и смелостью встать один напротив целой стаи голодных волков, держа в руках единственную палку! Эх, Гордеюшка, жаль мне, что нет у меня такого друга в моём времени, но хорошо, что ты есть в этом. Только бы ты остался в живых!!!»
Прибыв на место, Шурка спешился и осмотрелся. Время было приблизительно около десяти чесов. Остался час до сражения. Погода была прекрасной. Солнце нагревало землю и радовало глаз, но на лица всех воинов была печаль.
Шурка подошёл к Пересвету и тихо сказал ему: - Нам надо поговорить. Осталось около часа до начала сражения, а я так и не рассказал, зачем сюда прибыл.
Пересвет кивнул и, подойдя к брату Ослябя, что-то тихо сказал ему. Отче Ослябя кивнул в ответ и увёл за собой сына и бледного Гордея. Они скрылись среди воинов, и Гриня последовал за ними, постоянно оглядываясь на Шурку и Пересвета.
Шурке пришлось махнуть ему вслед и улыбнуться. Гриня тоже помахал ему и скрылся за спинами воинов.
- Следуй за мной.- Сказал Пересвет и пошёл в направлении небольшого куста боярышника, вокруг которого расположились лучники и пешие воины. Воины следили за каждым движение Пересвета. Они отдавали поклоны отче и просили его благословения на будущую битву. Пересвет благословлял их и шёл дальше, пока не нашёл тихое место, среди мелкого кустарника.
Он опустился на небольшой камень, вылежавший из земли на полметра, и рукой пригласил Шурке сесть рядом с ним. Шурка сел рядом на землю и посмотрел отче в глаза. Его поразил спокойный взгляд Пересвета и бледность его лица.
Перед ним на камне сидел человек пятидесяти лет с опущенными плечами и усталым лицом, которому суждено было сразиться и поразить одного из главных силачей татарского войска, стать символом русской победы и мужественности на многие века.
- Чем ты напуган? – Тихо спросил Пересвет и вдруг улыбнулся. – Или я тебя напугал?
Шурку поразило мгновенное изменение в образе Пересвета. Он будто бы помолодел!
- Ты думаешь, я не понимаю, что пришла пора нам расстаться? Я это понимаю. – Отче тяжело вздохнул и постарался улыбнуться Шурке – Я только теперь понял, как ты мне дорог, мой княже Лавр, и ты, мой неведомый ранее, потомок Александр Светлов.
Пересвет взял ладонь Шурки в свою большую ладонь и чуть её сжал. Он почувствовал кольцо Шурки и стал внимательно его рассматривать.
- Когда я впервые встретил княже Лавра, то не сразу осознал, что он мой сын.- Продолжил говорить отче, спустя некоторое время. - Меня даже не убедило кольцо, которое мне передал Лавруша. Это кольцо я подарил Ефимии в нашу последнюю встречу. А она отдала его сыну для встречи со мной. - Пересвет отпустил руку Шурки и снял со своего безымянного пальца большое медное кольцо, с прозрачным синим камнем. Он положил его в ладонь Шурке. - Я хочу, что бы оно было всегда с тобой, мой родной потомок. А ты, в свою очередь, передашь его своему сыну.
Шурка сжал кольцо Пересвета в своей ладони и сказал: - Но для этого мне надо вернуться в своё время. А я вернусь только тогда, когда ты, отче, сам себя простишь.
Пересвет помолчал и воскликнул: - Но я себя простил! Я простил себе всё то, что сделал с Ефимией! Я простил себя за то, что не сразу полюбил сына! Я простил себе все грехи смертоубийства, которые совершал над людьми! За что же ещё, мне себя надо простить?
- За любовь, которая была дана тебе Богом к Ефимии! Которая дала возможность продлиться твоему роду в Лавре, и которую ты отвергаешь даже сейчас! – Шурка чуть сжал ладонь Пересвета и продолжил говорить. – Если бы ты это сделал, то меня бы уже здесь не было.
Страх возник в глазах отче и лицо его слегка побелело.
- Не понимаю?! Я чувствую, что прощение живёт в моём сердце и успокаивает душу. Так, почему же ты не уходишь, Александр? Скоро начнётся великая битва, в которой ты можешь погибнуть! – Отчаянье пронзило голос Пересвета. – Уходи! Богом тебя прошу!
Шурка отрицательно покачал головой.
- Мне некуда идти.- Сказал он. – Ведунья сказала мне, что я вернусь только тогда, когда ты себя простишь. И для этого некуда идти не надо. Простишь себя, и я исчезну с глаз твоих, а не простишь, то буду здесь на этом поле Куликовом сражаться плечом к плечу с воинами, Гриней и Гордеем. Без твоего прощения моя любимая Ольга вновь не оживёт, а без неё и свет мне не мил! Ты должен понять силу моей любви, потому что она передана мне по наследству от тебя. Эта сила дошла до меня через тридцать три поколения и сейчас бушует во мне с неистовой силою. Так что мне всё равно где быть одному: здесь или в своём времени!
Пересвет что-то хотел ответить, но к ним подбежал Гриня и быстро заговорил: - Отче, тебя князь Дмитрий Иванович ищет. К нему вызов пришёл от хана Мамая на поединок богатырей. Хан выставляет своего богатыря, зовут его мурзой Толубеем.
- Его зовут Челубеем. – Поправил Гриню Шурка. – Я, отче, рассказывал тебе о нём. Он силён, но я порезал ему сухожилие на правой руке, так что он не всей своей силою будет владеть.
- Да, я это помню. – Пересвет встал и обратился к Грине. – Веди меня к князю, видно пришло моё время.
Но ему преградил путь верный оруженосец.
- Но, почему ты, отче, идёшь на поединок? Возмутился он. – Может это следует сделать Ослябе? Он сильнее тебя и помоложе!
- Судьба не выбирает, судьба приказывает. - Спокойно сказал Пересвет. – К тому же Ослябе ни разу не удалось победить меня в честном бою, верный мой друг. – Пересвет подошёл к своему оруженосцу и чуть приобнял его за плечи. И, к тому же, это единственный способ простить себя. Веди меня к князю, Гриня, пришло время.
Оруженосец с надеждой посмотрел на Шурку и, получив от него утвердительный кивок, повернулся и зашагал по полю, освещённому утренним солнцем.